Там пахло сыростью, ветхим тряпьем и кошками, но даже этот запах показался мне глотком свежего воздуха после пропитанной оккультизмом квартирки. А уж когда мы вышли на улицу, я с радостью втянула свежий, прохладный воздух. Вика молча шла рядом, губы ее были плотно сомкнуты. И лишь когда мы сели в машину, сказала:
– Простите, Женя, что вам пришлось из-за меня подвергнуться этому.
– Да пустяки, – отмахнулась я. – Я же человек закаленный, меня трудно пронять. И потом, в сущности, это не из-за тебя. Ты такая же жертва, как и я, – засмеялась я, чтобы немного подбодрить ее.
– Ну, бабушка! – качая головой, произнесла Вика. – Я-то, дура, думала, что она просто хочет перетянуть меня на свою сторону, убедить заняться охраной животных и вступить в члены их общества! А она вон до чего дошла!
– Подожди, ты что, всерьез думаешь, что Алевтина Робертовна подбила Клавдию Федоровну на всю эту эзотерическую чушь? – повернулась к ней я.
– А кто же еще? Это же она сказала, что Клавдия Федоровна меня приглашает!
– А я вот так не думаю, – проговорила я. – Клавдия Федоровна же сказала, что бабушка некомпетентна в магических обрядах. И вообще, Алевтина Робертовна представляется мне далекой от магии женщиной. Она вполне прагматична. Мне кажется, это инициатива самой Клавдии Федоровны. Она находится под сильным влиянием этой Аграфены. Надо будет, кстати, выяснить, что это за особа. Думаю, она должна заинтересовать правоохранительные органы…
– Все равно, я обязательно выскажу бабушке все, что думаю! На этот раз все! – не могла успокоиться Вика.
– Поговорить, конечно, нужно, но только не в грубой форме, – посоветовала я. – И сначала выясни, чего она на самом деле хотела.
– Ладно, постараюсь, – проворчала Вика.
Когда мы приехали в Белогорское ущелье, она, сняв сапоги, первым делом прошагала к комнате бабушки, дабы высказать свое возмущение. Однако это ей не удалось: оказалось, что Алевтины Робертовны нет дома.
– Куда это она намылилась? – удивленно спросила Вика саму себя. – Никаких заседаний, кажется, у них на сегодня не намечалось…
– Ладно, ты пока успокаивайся, а я пойду к себе, – сказала я, поскольку увидела, что из своей комнаты вышла Лариса, и у Вики появилась аудитория, на которую она сразу же и принялась выплескивать свои эмоции.
Я прошла в свою комнату и принялась переодеваться. На левом носке увидела небольшое красное пятно. Я сняла носок и осмотрела повязку. Так и есть: кровь все-таки понемногу, но сочилась из раны. Нужно было поменять повязку. Попутно я подумала о том, что не очень-то красиво получилось, когда я бросила в пустое мусорное ведро окровавленный бинт. Наверное, надо было его как-то замаскировать, сложить в пакетик… Решив исправить свою оплошность, я спустилась к тому самому ведру, в которое опустила сегодня днем использованную повязку.