Кэлос собрал рюкзак, закинул на плечи. Он так и оставался в одних шортах, ночная прохлада ему была нипочем. Дари надел свитер. Я стоял в сторонке, наблюдая, как они собираются.
Вроде бы предполагается, что я пойду с ними? Или короткое гостеприимство на плоту вовсе не предполагает приглашения в дом?
– Тебе формальное приглашение нужно? – деловито спросил Кэлос.
Неловкость сразу рассеялась.
– Не обязательно. Вы теперь от меня долго не отделаетесь, – нагло заявил я.
Тропинка через лес была узкой, но вполне заметной. Видимо, пользовались ею часто. Метров в десяти от реки я заметил, что стволы деревьев поблескивают в звездном свете – тонким, искрящимся мерцанием, будто тонко истолченное стекло в луче фонарика…
– Мама дорогу пометила? – спросил Кэлос сына. – Как полагаешь?
– Нет, это я сам, перед тем как уезжали.
– Молодец.
Мне снова стало чуть-чуть горько и завидно. А кому я завидовал больше, Кэлосу или Дари – не знаю.
Может быть, их дурацкая Тень и впрямь позволяет добиться счастья? Ну, пусть не везде… так идеального общества не бывает. Может быть, хоть этот мир предназначен для жизни.
– У вас много городов? – спросил я по неведомой ассоциации.
– У нас их совсем нет.
Дари взялся за руку отца:
– Папа, а в городе интересно?
– На мой взгляд – не очень.
– А почему люди на других планетах строят города?
– Они боятся одиночества.
Минуту мальчик молчал. Потом спросил:
– В городе одиночества нет?
– Там только оно и есть. Но этого не замечаешь.
Я не удержался и вступил в беседу с таким же детским энтузиазмом, как Дари:
– У вас все так считают, Кэлос?
– Да. Конечно.
Дари оторвался от отца и схватил за руку меня. Похоже, обращаться по имени он стеснялся и считал прикосновение лучшим началом беседы:
– А ты привык жить в городах?
– В общем-то, да. Только твой отец прав, это не лучшее место для жизни.
– Ты военный? Как папа?
Мне показалось, что Кэлос искоса глянул на меня.
– Я совсем недолго воевал, – осторожно сказал я. – Это скверная штука, война.
Черт, да что за прописные истины я изрекаю! Воскресная проповедь для инопланетных малышей…
– Ага. И папа так говорит, – согласился Дари. – Все, кто воевал, так говорят. Только почему-то все они сами воевали.
То ли он размышлял вслух, то ли совсем не по-детски иронизировал.
– Петр, а тебе в детстве не говорили, что война – это плохо? Вот папу учили быть солдатом, он и воевал.
– Дари, не приставай к человеку…
– Вам неинтересно со мной разговаривать? – спросил мальчик.
Я вздохнул.
– Интересно. Дари, мне в детстве говорили, что война – мерзкая, но неизбежная штука. Что если хочешь мира, то надо готовиться к войне. И что порой надо воевать за свою правду.