– Каль, это я, – негромко сказал Кей. – А это Артур Кертис. Узнаешь?
Каль смотрела в экран.
– Второй урок, – жестко продолжил Кей. – Прошлое безвредно для нас. Но если очень стараться – то мы можем оживить его. Дать новое тело и новую душу.
Он взял Изабеллу за руку – все еще нежную и тонкую, не тронутую за четыре года увяданием.
И полупогладил-полутолкнул ее рукой лицо Артура.
Мальчик вскрикнул.
Еще один мягкий толчок.
На этот раз Артур не издал ни звука.
– Третий урок. Прошлое может ударить – если мы сами этого хотим. И мы можем привыкнуть к боли – даже полюбить ее.
Дач встал, заслоняя от Каль экран. Женщина не шевельнулась.
– Четвертое, самое главное. Прошлое мертво. Прошлого нет. В нашей власти убить его навсегда, или просто отвернуться – или вдохнуть жизнь в тлен. Что ты выберешь, мальчик?
Встревоженная сиделка отложила недовязанный шарф и подошла к ним.
– Что ты выберешь?
– Отвернуться и уйти, – Артур поднял глаза на Кея.
– Ты уверен?
Мальчик молча кивнул.
– Ее звали Изабелла Каль, – сказал Кей сиделке, и они вышли. Артур медленно подошел к узкому окну. Посмотрел на джип, рипаркованный у ограды.
– Прошлому можно вернуть имена. Можно вспоминать его. Главное – не делать мертвое живым.
– Кей… – спина Артура напряглась. – Если бы я ответил по-другому?
– Я все равно бы за тебя дрался.
– Почему? Я тоже – прошлое. Тлен.
– Ты живой, Арти. Я больше не отдам тебя смерти.
– Кей, почему ты меня любишь?
Дач подумал, что никто и никогда не знал ответа на этот вопрос – шла ли речь о людях или чужих, мужчинах и женщинах, взрослых и детях. Но он все же ответил, потому что тишина и молчание тоже были частью прошлого.
– Потому, что ты научил меня любить.
– Пойдем? – помолчав спросил Артур.
– Пойдем.
Они спустились по лестнице быстро, и уже не разговаривая. В этом не было необходимости.
А прошлое могло умирать и без их участия.
Когда-то Грея бесил статус Горры. Планета, где почти официально обосновалась Семья, казалась ему плевком в лицо власти и закона – в его лицо. Но он уже трижды «чистил» Империю от мафии – и трижды она возрождалась вновь. Как разрубленный на куски эндорийский песчаный паук превращается в десяток паучат, так и Семья раскалывалась под ударами СИБ на планетарные банды и группировки. Проходило время – и вновь возникал объединяющий центр. Грей не раз задавался вопросом: почему так трудно удержать от развала Империю – и невозможно раздробить зло?
Теперь Грей не воевал с песчаным пауком. Семья вела свой бизнес – тот, что шел на грани и за гранью законов. Наркотики, не входившие в разрешенный врачами перечень, порнобизнес с участием малолетних и чужих, заказные убийства и сомнительного плана атракционы типа «Один в доме с убийцей». Порой Семья была не прочь заняться и легальными делами: вроде перепродажи планет, торговли оружием массового уничтожения и промышленного шпионажа.