Мать немедленно приступила к боевым действиям - набрала по сотовому телефону родную сестру, тётку Олю, рассказала, как собирается меня взять в полон и подвергнуть унижениям с помощью осмотра у хирурга, и моя судьба была решена - десять утра, первая клиническая больница, доктор Симонович.
Ночь прошла тихо - я спал, как убитый, провалившись в сон в девять часов вечера, будто бы и не проспал весь день. Это было странно, так как я обычно ложился поздно, очень поздно - пока полазишь по сети, пока почитаешь, а то вдруг возникнет мысль поиграть в сетевуху какую-нибудь - смотришь, уже час-два ночи. Утром, со скрипом, встаёшь на работу и сидишь там до обеда с чугунной башкой - скорее всего это и было поводом допустить такую элементарную ошибку и подставиться под удар током в несколько тысяч вольт.
Утром мать торжествующе повела меня в больницу - лучше нет развлечения для матерей, чем залечивать своих несчастных чад. Материнский инстинкт, страшный и не рассуждающий, заставляет пичкать своих детинушек лекарствами, парить им ноги и ставить банки, даже если они уже на голову выше матери и весят в два раза больше, вот как я.
Выход на улицу явился для меня потрясением, какого я не испытывал ещё никогда - нити никуда не делись, а улицы были заполнены людьми, на которых сидели 'чудовища', различного вида и расцветок - как и нити, идущие к ним они были всех цветов радуги, и располагались где угодно - от шеи, до гениталий. Жутко было видеть, как навстречу мне идёт девушка в легкомысленных шортах, врезающихся в красивую попу, а впереди неё,, как этакий горб внизу живота, визит противный фиолетовый мешок, пульсирующий, как сердце.
Я проводил взглядом несчастную, подумавшую, что я заглядываюсь на её задницу и презрительно фыркнувшую при виде простого парня в дешёвых кроссовках и джинсах не от Версачи, и пошёл дальше, со смятением в голове, опасливо поглядывающий на мою конвоиршу - не да бог она узнает, что я вижу чудовищ! Судьба мальчика из её детства никак не вдохновляла меня на откровение.
Вообще - давно сделал вывод - чем меньше рассказываешь матери о своих недомоганиях, тем меньше шансов их усугубить - залечит к чёртовой матери
Но деваться было некуда - я любил свою мать и расстраивать не хотел - она и так чуть ума не лишилась после смерти отца, пусть уж покомандует, переживу.
По дороге в больницу я насчитал несколько десятков людей, на которых сидели чудовища. Сообразить, чтобы это значило, я не мог - мысли были, но это было так фантастично, что не укладывалось в голове, болевшей после вчерашнего падения и возлияний коньяка - я ведь на самом деле почти не пью...ну так, изредка, в компании, и потом сильно от этого болею.