У меня не было ни факела, ни фонаря, к тому же солнце стремительно сваливалось за горизонт и быстро сгущались сумерки.
– Ты еще не чувствуешь золота?
Я поднял глаза на Эрасмо. Индеец смотрел на меня, как на чудотворца. Где-то я слышал, что некоторые индейские племена охвачены предрассудком: они полагают, что белые люди обладают свойством чувствовать золото сквозь землю. Должно быть, Эрасмо ждал, когда я покажу ему, где оно зарыто. Мне жаль было разочаровывать доверчивого индейца. Он посчитал бы, что я не хочу с ним делиться, если бы попытался доказать, что чувствую золото не лучше его самого. Пришлось изображать из себя провидца.
С каким-то жутким выражением на лице я бродил вдоль стены, водил руками, как слепой на улице, а когда мне это надоело, показал себе под ноги.
– Здесь.
Эрасмо с одержимостью вогнал лопату в грунт.
Он копал до самой ночи, а когда над древним бастионом взошла луна, оробел и предложил перенести поиски золота на утро.
По его просьбе мы расположились на ночлег вне руин и, накрывшись какой-то тряпкой, уснули.
Как только рассвело, Эрасмо вновь взялся за лопату, а я тем временем продолжал осматривать развалины. Меня привлекло гигантское дерево, вокруг которого буквой П стоял каменный бордюр. Поросшая мхом плита с едва заметными рисунками и письменами стояла под углом, одним краем опираясь на дерево. Возможно, она когда-то лежала на бордюре, образуя таким образом что-то похожее на склеп, но могучее дерево, проросшее из него, выдавило плиту и скинуло ее с опор. Я попытался расшатать плиту, но она стояла прочно, и я забрался под нее.
Вырастая, дерево выдавливало на поверхность все то, что когда-то лежало у основания «склепа». Стоило мне раскопать неглубокую яму, как я нашел обломки глиняных горшков, статуэтки из меди, изображающие людей в боевых доспехах и сказочных животных. Вскоре нож, которым я раскапывал, ударился во что-то твердое, и, расчищая грунт руками, я увидел еще одну плиту, лежащую горизонтально, которая была либо полом «склепа», либо столом, либо жертвенным постаментом.
До меня вдруг долетел тревожный голос Эрасмо, и я быстро выскочил наверх. Индеец, откинув лопату в сторону, смотрел по сторонам с выражением страха на лице. Я невольно потянулся рукой к револьверу, с которым никогда не расставался.
– Что случилось? – спросил я его, тоже осматриваясь вокруг.
Индеец не сразу ответил:
– Я слышу голос духов. Мы потревожили их, и они могут наказать нас.
На всякий случай и я прислушался, но голосов духов не расслышал сквозь дружное пение птиц.
– Тебе показалось, – ответил я, засовывая пистолет за пояс, но Эрасмо взял лопату в руки и пошел вниз.