— Коннетабль, — сказал король так, как человек, понимающий, что момент выбран неудачно, однако ему неймется сообщить новость, — коннетабль, я обещал вчера шевалье де Бурдону назначить его капитаном Венсенской крепости, вы представите его назначение мне на подпись.
— Вы это сделали, государь?! — Глаза коннетабля вспыхнули.
Король прошептал еле различимое «да», словно ребенок, который знает, что поступил плохо, и боится, что его станут бранить.
Наши путешественники подъезжали уже к Круа-Фобен, когда завидели ехавшего навстречу всадника, одетого со всей изысканностью того времени. На нем был голубой (цвет королевы) берет с длинной лентой в виде шарфа, элегантно ниспадавшей на левое плечо; всадник придерживал ленту правой рукой и поигрывал ею. Все оружие всадника составляла шпага из вороненой стали, висевшая у него на боку и настолько легкая, что казалась простым украшением, а не средством защиты; на нем была свободная короткая куртка из красного бархата, а под нею, обрисовывая гибкую талию, сверкал вышивкой тесный камзол голубого бархата, стянутый в талии золотой бечевой. Костюм, в который мог бы облачиться самый богатый и элегантный придворный, дополняли прилегающие панталоны цвета бычьей крови и черного бархата туфли с острыми и так сильно загнутыми носками, что они с трудом пролезали в стремена. Добавьте к этому белокурые девичьи волосы, сиявшее радостью и беззаботностью лицо, маленькие, как у женщины, руки — и вы получите точный портрет шевалье де Бурдона, бывшего у королевы в фаворе, а кое-кто даже поговаривал, что он состоял у нее любовником.
Коннетабль тотчас же узнал его. Он ненавидел Изабеллу, она была его соперницей в борьбе за влияние на короля. Коннетабль знал, что Карл ревнив, и решил воспользоваться представившимся случаем осуществить грандиозный план, имевший политическое значение, а именно — добиться изгнания королевы. Но его лицо хранило невозмутимость: он сделал вид, что не узнал всадника.
— Я желаю, чтобы вы объявили молодому человеку о новом назначении, — добавил король.
— Вполне вероятно, что ему уже все известно, государь.
— Но кто же мог ему сказать?
— Та, что с такой настойчивостью просила его у вас.
— Королева?
— Она так уверена в храбрости этого шевалье, что поспешила доверить ему охрану замка: у нее не хватило терпения дождаться его назначения.
— Не понимаю.
— Посмотрите туда, ваше величество.
— Шевалье де Бурдон!..
Король побледнел, в сердце его вкралось подозрение.
— Не иначе, как он провел ночь в замке. Если бы он только утром выехал из Парижа, он не смог бы сейчас возвращаться из Венсена.