Наконец он почувствовал холод железа: его напрягшиеся пальцы коснулись ключей; он продел пальцы в кольцо, где ключи всегда висели, и тихонько потянул к себе, другой рукой быстро подхватил их и сжал, чтобы они не звякнули. С теми же предосторожностями, что и при входе в комнату, владея сокровищем — орудием его мести, он направился к выходу.
Но едва Перине открыл дверь на улицу, ноги у него подкосились, и он упал на ступеньки лестницы, которая вела на крепостной вал, так он пролежал несколько минут, и тут часы на колокольне францисканского монастыря пробили одиннадцать раз.
При последнем ударе Перине поднялся, сеньор де Л’Иль-Адан и полтысячи его людей должны были быть неподалеку.
Леклерк быстро взобрался по лестнице; когда он был уже наверху, послышался шум копыт: всадники ехали из города и направлялись в его сторону.
— Кто идет? — крикнул часовой.
— Ночной дозор, — ответил грубый голос коннетабля.
Перине бросился ничком на землю, отряд проскакал в двух шагах от него, часового заменили другим, и отряд исчез.
Перине змеей прополз половину пути, который обычно, неся свою службу, делал часовой, дождался его, вскочив так быстро, что тот не успел не то чтобы отвести удар, а даже вскрикнуть, вонзил ему в грудь кинжал по самую рукоять.
Солдат испустил вздох и упал.
Перине оттащил труп к воротам, туда, где тень была гуще; надев каску и взявши в руки копье солдата, чтобы не вызывать подозрений, он подошел к стене и кинул взгляд на равнину, — когда его глаза привыкли к темноте, ему показалось, что он различает там широкую, темную, бесшумно колышущуюся полосу.
Перине приложил руки ко рту и крикнул по-совиному. С равнины отозвались таким же криком: то был условный знак.
Перине спустился и открыл ворота, — снаружи, прислонившись к ним, уже стоял человек. То был сир де Л’Иль-Адан — нетерпение погнало его вперед других.
— Прекрасно, на тебя можно положиться, — тихо сказал он.
— А ваши люди?
— Они здесь.
И впрямь, у последнего дома предместья Сен-Жермен показалась голова колонны, в первом ряду которой ехали сеньор де Шеврез, сир Ферри де Майи и граф Лионне де Бурнонвиль; она проскользнула, извиваясь, как змея, под поднятой подъемной решеткой и очутилась внутри города. Перине закрыл ворота, поднялся на крепостной вал и бросил ключи в овраг, полный воды.
— Зачем ты это сделал? — спросил его Л’Иль-Адан.
— Чтобы вы не оглядывались назад.
— Тогда двинемся вперед.
— Вам сюда, — сказал Леклерк, показывая на улицу Павлина.
— А ты?
— Я?.. Мне в другую сторону.
И он углубился в улицу Францисканцев. Дойдя до моста Нотр-Дам, он переправился на другой берег реки, по улице Сент-Оноре спустился ко дворцу Арманьяков и стал как вкопанный, прислонившись к стене дома, похожий на каменное изваяние.