— Клодия? — Тревога, прозвучавшая в голосе отца, заставила ее быстро открыть глаза и сделать попытку улыбнуться, чтобы замаскировать блестящие на ресницах слезы. — Иди ко мне, детка.
Его руки с любовью и заботой обвились вокруг нее, и Клодии страшно захотелось рассказать отцу всю правду. Но как могла она свалить на него свои проблемы? Приходилось быть сильной.
— Все прекрасно, папочка. Я просто выпила лишнее, а от волнения лишилась аппетита.
Эти слова были абсолютно правдивыми. Впрочем, ее любящий отец истолковал их совсем иначе.
— Все это естественно, — успокаивающе произнес он, поглаживая ее по спине. — Мы оба прошли через мельничные жернова. Сначала этот несчастный случай, потом… то, что мы узнали о них двоих.
Это была всего лишь половина их бед — ведь Клодия утаила от него финансовый кошмар. А если она выйдет замуж за Адама, этот кошмар так навсегда и останется для отца тайной. Клодия задрожала.
— Не сдерживайся, милая, — пробормотал Гай. — Поплачь, и станет легче. Тебе досталось больше всех. Я разболелся некстати, и тебе пришлось справляться с делами практически в одиночку, а я висел на твоей шее. Но давай не будем больше о печальном, а порадуемся твоей предстоящей свадьбе. Как вышло, что вы с Адамом снова встретились? Где?
Со свойственной ему решительностью, отец круто изменил тему, чтобы отвлечь ее от несчастного прошлого и напомнить о счастливом будущем, в котором был пламенно уверен. Отец и представить не мог, как сильно заблуждался. Клодию пугали его расспросы, которые должны были сейчас непременно последовать. Она не знала, как отвечать на них, поэтому попробовала, насколько это было возможно, придерживаться правды.
— Он проезжал мимо и… навестил меня. Мы пообедали вместе в «Единороге». — Она намеренно не сказала, когда это произошло. «Позавчера» удивило бы отца до крайности. — А дальше все покатилось, как снежный ком.
И еще как! Она снова вздрогнула, и Гай, разомкнув руки, произнес:
— Я не мог бы радоваться за вас больше, если только вы действительно хотите быть вместе.
Но Клодия не нашла в себе сил разрешить сомнение, прозвучавшее в его словах. Она могла бы открыть ему правду и сделать их бездомными бедняками, вовлеченными в судебную тяжбу, но она неспособна была нанести ему такой удар.
Приняв ее молчание за согласие, отец проговорил оживленно:
— Пока ты готовила ужин, Адам обрисовал мне свое положение в компании «Халлем». Это действительно впечатляет. Он определенно идет в гору. Знаешь что, я сейчас приготовлю нам какао, и ты расскажешь мне о нем поподробнее. Сам он не слишком распространялся — спешил помочь тебе на кухне.