Неужели его смутила охватившая ее дрожь ожидания, которую он ощутил, прикасаясь к ней? Он хотел лишь проявить заботу, успокоить, а она пришла в возбуждение и готова была отдаться ему. Разумеется, он пошел на попятный, и нельзя его винить за это.
Адам проговорил спокойно:
— Почему бы тебе не лечь? Утром нам предстоит дальняя дорога.
Клодия встала и запахнула пеньюар, мечтая, чтобы на ней было надето что угодно, только не эта вещица, призванная соблазнять. Может быть, надо извиниться за свое поведение, объяснить свое состояние волнением, вызванным необходимостью рассказывать тяжелые для нее вещи?
Она облизнула губы… но он произнес на этот раз решительно и резко:
— Ради всего святого, Клодия, ложись спать.
— Мамочка! Папочка! — Рози стремглав неслась по дорожке им навстречу и добежала до калитки прежде, чем Адам успел выключить зажигание. У Клодии дрогнуло сердце. Как скучала она по своему сокровищу. Но как же быстро привыкла Рози называть Адама папой! Ведь после их свадьбы, она виделась с ним только во время скромного приема.
Рози была одета в толстый розовый свитер и красные вельветовые брючки. Она, видимо, играла в саду, и холодный осенний воздух разрумянил ей щеки, добавил блеска большим серым глазам. Рози попыталась вскарабкаться на калитку, но Клодия мгновенно выбралась из автомобиля и, в два счета преодолев разделявший их тротуар, схватила свою драгоценную малютку на руки.
— Что-то случилось? — удивленно спросил появившийся на крыльце Гай, вне сомнения, привлеченный восторженным визгом внучки. — Кажется, вы собирались пробыть в Лондоне до конца недели.
— Все в порядке. — Адам вслед за Клодией вошел в сад, широко улыбаясь дочке. — Привет, крошка. — Он кивнул на коробку, которую держал под мышкой, а свободной рукой полуобнял Клодию за плечи. — У нас есть кое-что для тебя. Мы не забыли обещания. — И улыбнувшись Гаю, добавил: — К сожалению, обстоятельства изменились, и неожиданно возникли кое-какие проблемы, с которыми, по словам моего поверенного, могу разобраться только я. Но мы все наверстаем, Кло, обещаю тебе.
Пылкий интимный взгляд, который он обратил на нее, заставил Клодию задержать дыхание. Но и взгляд этот, и многозначительная улыбка предназначались для того, чтобы успокоить ее отца. Как и ложь, так естественно слетевшая с его языка. Ради своего спокойствия, Гай должен был верить по-прежнему, что их брак заключен на небесах и что его единственная любимая дочь обрела, наконец, свое счастье.
Рози выскользнула из ее рук, горя нетерпением побыстрее добраться до обещанного подарка, но Адам произнес с улыбкой: