Она не сопротивлялась. Поддалась неохотно, но не, сопротивлялась. И еще она застонала, даже заскулила, как щенок, когда его отнимают от материнской груди. И, конечно, она заплакала.
Сигмон обнял ее, прижал к себе и стал баюкать, Как маленького ребенка. Арли тихо скулила, принимала к лицу маленькие кулачки — и плакала.
— Как ты? — хрипло спросил Сигмон. — Как? Вампирица не ответила. Тогда тан поднял руку и прикоснулся к шее. На ней появились два бугорочка — совсем маленькие, не больше, чем от укуса слепня. Он провел по ним пальцами, но не ощутил ни боли, ни жара. Ничего он не ощутил. Слабость ушла, голова больше не кружилась, и он снова чувствовал себя хорошо. Волшебство укуса пропало.
— Арли, — позвал он. — Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — глухо отозвалась она. — Мне очень хорошо.
— Тебе этого достаточно?
— Да. Мне просто нужно прийти в себя. Немного полежать. Знаешь, это как вино, у меня даже голова кружится. А этот вкус…
Она отняла руки от лица и взглянула на Сигмона. Глаза Арли широко открылись, так, что тан даже увидел в них свое отражение. Ресницы дрогнули испуганной птахой, уголки рта поползли вниз, открывая клыки. Страх. Сигмон прочел страх в ее глазах.
— Кто ты? — спросила она. — Кто? Твоя кровь… У нее странный вкус. Она слишком сильна. Это не кровь человека. И ты такой жесткий, словно надел кольчугу.
— Все будет хорошо, — рассеянно отозвался тан и провел ладонью по ее спутанным волосам.
— Сигмон, — прошептала Арли, и ее глаза затуманились, как будто она и в самом деле выпила вина — Сигмон… Посиди немного со мной. Ты такой… не такой. Теперь я верю, что ты выберешься отсюда. Кто ты, Сигмон?
— Тише, — отозвался тан, обнимая ее хрупкие плечи. — Тебе нужно отдохнуть.
— Расскажи мне, — потребовала вампирица. — Я тебе рассказала так много, почти все. А ты — ничего. Расскажи мне про себя, Сигмон. Посиди со мной. Пожалуйста…
— Хорошо, — ответил Сигмон, надеясь, что не будет жалеть об этом.
Он поцеловал ее в лоб, устроил ее голову на своих коленях, словно на подушке, обнял за плечи и начал рассказ:
— Из леса пахло едой: густой дух мясной похлебки витал над дорогой, вышибал слюну и заставлял шумно втягивать носом пыльный воздух…
* * *
Она заснула первой, задремала на руках у Сигмона, убаюканная его спокойным голосом. Он пригладил ее взъерошенные волосы, прислонился к стене и прикрыл глаза.
Все обошлось. Он чувствовал, что укус вампира не причинил ему вреда: новое тело без труда справилось с таким необычным ранением. Боли он не чувствовал, головокружение прошло, и рана вопреки опасениям Арли не воспалилась. Все было прекрасно, вот только очень хотелось спать. Приближалось утро, он чувствовал это и дивился тому, как быстро пролетела ночь. Конечно, сначала он долго лежал без сознания, потом разговаривал с вампирицей — на все это ушло много времени. Но все равно слишком быстро промелькнули мгновения. Так бывает, когда ты разговариваешь с интересным человеком, когда он тебе нравится. Человек. Или вампир? Стоит ли думать об этом, стоит ли вообще задаваться вопросом: кто из них лучше, кто человечнее? Особенно сейчас, когда на мягких лапах подкрадывается сон, и глаза уже слиплись, словно намазаны медом…