Путь к вершине оказался легким: скалы покрывала сеть трещин, а временами встречались и небольшие кустики, цепко державшиеся корнями за скалы. Хвататься за них было очень удобно, и Сигмон быстро продвигался вперед, вспоминая побег из темницы вампиров. По сравнению с ним путешествие по скале выглядело легкой прогулкой. Для того, у кого пальцы, как железные крючья.
У тана они были. Пальцы ожили, вспомнили побег и теперь выбирали, за что уцепиться. Сами обходили слабые места, ощупывали каждую трещинку в камне, каждый стебелек кустиков. Они сами искали лучший путь, не обращая внимания на хозяина. Сигмон с упоением отдался новому ощущению и не мешал рукам. Он полностью положился на них.
Сапоги, связанные обрывком веревки и перекинутые через плечо, били по спине. Солнце приятно грело затылок, а руки и ноги работали слаженно, двигаясь плавно и четко, как вымуштрованные гвардейцы при смене почетного караула. Сигмон поднимался вверх, к небу, дышал полной грудью и не думал ни о чем. Он отдыхал.
Добравшись до середины скалы, он оглянулся и окинул долгим взглядом зеленый ковер крон, раскинувшийся меж холмов. На минуту показалось, что он парит над зеленым великолепием, словно птица. Страха не было. Только спокойствие и тихая радость от того, что под ногами — весь мир. Хотелось петь, но этого дара тан был лишен. Его хриплый немузыкальный голос лишь разрушил бы звенящую красоту. Поэтому он отвернулся, вздохнул и продолжил подъем.
Цепляясь за очередной камень, Сигмон вспом нил, как после побега из вентской темницы он сидел на чердаке, у разбитого окна, и страстно желал превратиться в птицу. Тогда ему до безумия хотелось улететь прочь от забот, подальше от грязного и чудовищного мира. Хотелось оставить всю злобу и мерзость на земле и воспарить в небесную синь. Сейчас, на этой скале, ему показалось, что это возможно. Теперь он понимал, что именно привело сюда отшельника. Это стоило одиночества. Этот счастливец мог каждый день приходить на край обрыва и смотреть свысока на весь мир, смотреть безмятежно, испытывая удовольствие от мысли, что этот мир до него не доберется. Никогда.
Край появился так неожиданно, что Сигмон даже испугался. Руки схватили пустоту, пальцы судорожно впились в траву, и тану пришлось остановиться. Он задрал голову, огляделся и только тогда поверил, что путь окончен. Подъем оказался таким легким и чудесным, и тану даже стало немного грустно, что все так быстро закончилось. С сожалением оглянувшись на безбрежную небесную синь и зеленый ковер леса, он подтянулся, перевалился через край и выбрался в заросли высокой травы.