— Встань-ка,— Любимов подошел к сидящему на диване Брилеву. Рогов ходил по комнате, осматривая нехитрую обстановку.
— Что случилось-то? — поднялся Брилев.
— Вашего Кощеева вчера убили,— обрадовал Любимов, проверяя брилевские карманы.
— Кощея?.. Где? — опустил руки Брилев.
— В Летнем саду.
— Так вы что думаете, это мы? — заволновался Брилев. Сыграть волнение удалось, кажется, убедительно. Брилев даже хотел краем глаза в зеркало заглянуть, но зеркало оказалось вне поля видимости.
— Пусть лошадь думает. У нее голова большая. А мы проверяем... Вась, ну что? Тут пусто.
— Вроде пусто,— нехотя согласился Рогов.— А Коротченко — что за парень?
— Жека? — переспросил Стукалов.— Нормальный пацан.
— Ладно, погнали... — кивнул Любимов. Он обернулся к Брилеву: — Собирайся давай...
— Я... — побледнел Брилев.— Куда? Почему?
— По кочану... Машину твою посмотрим.
В «тойоте» ничего подозрительного не обнаружилось. Но Брилев спускался с оперативниками по лестнице как-то суетливо, и Любимов насторожился. А поэтому обыск в автомобиле произвел со всей возможной тщательностью. Не забывая поглядывать на Брилева — вдруг чем-то выдаст себя. Но Вадим уже успокоился и даже причесался пятерней, сверяясь с боковым зеркальцем.
— Ладно, гуляй пока... — разрешил Жора.
Брилев шустро устремился в магазин «Продукты», расположенный буквально в соседней парадной.
Рогов и Любимов отправились к оперативной машине, припаркованной рядом с открытым таксофоном с разбитыми стеклами. Трубка и наборный диск были выдраны с корнем — вандалы попались упорные.
— Хулиганье ночью шарилось,— кивнул Рогов.— Может, это наши орлы? По дороге за водкой...
— Если и так, то вряд ли они об этом помнят,— ухмыльнулся Любимов.— Пьянь хренова... Слушай, может, в саду и впрямь «хулиганка»?.. Сделал старик кому-нибудь замечание и получил по чайнику.
— Вполне возможно,— кивнул Рогов.— Но Коротченко проверим. Для очистки совести. Где он живет?..
— На Гражданке. Пилить и пилить еще... Скорее, Гриша в районе накопает. Надо еще пожрать заскочить. Между прочим, я не завтракал, в животе урчит,— Любимов глянул на наручные часы,— Ого, уже почти полтретьего. Поехали... Чего стоишь?
Но Рогов медлил, разглядывая стекло разбитого таксофона.
— Ну да, стекла острые,— согласился Любимов,— порежется кто-нибудь... И что предлагаешь: в жилконтору идти? Или, может, мне застеклить собственноручно? Я умею. А убийцу кто ловить будет? Достоевский? И жрать охота...
Рогов молчал, теперь уставившись на часы Любимова. Тот удивился, вновь глянул на циферблат.
— Говорю же, полтретьего. Ты чего, Василий Иваныч? Застыл, как мумия в саркофаге... — уже всерьез обеспокоился Любимов.