— Хоть бы дождь пошел, что ли?
— Только этого еще не хватало! Промокнем — где потом сушиться будем? Слушай, а что если… — Копылов выгреб из кармана кучу мелочи. — Ага!
— Два рубля. Ну и чего? — не понял Арсений.
— Нет, пожалуй, не подойдет — толстовата слишком.
— Да для чего не подойдет?
— Для автомата с газировкой: советские три копейки были тоньше.
— А копейка?
— Нет, — покачал головой Михаил, критическим оком рассматривая крошечный блестящий кругляшок.
— Мы с тобой идиоты! — вдруг подскочил Арсений. — Пошли!
* * *
Старый добрый советский автомат бесплатно споласкивал стаканы: и как они могли забыть! Давишь средним и указательным на диск — и из недр бьет фонтанчик…
— Уф! — в очередной раз набрав пригоршню воды, Копылов плеснул себе в лицо. — Жизнь-то налаживается? Как считаете, драгоценнейший?
— Опять? — добродушно попенял Арсений. — Ты куда?
Половина стекол в телефонной будке были выбиты, от трубки разило табачищем, но когда Михаил набрал «08»…
— Московское время: двадцать два часа одиннадцать минут! — любезно сообщил он Арсению и, отогнув рукав, занялся переводом часов. — Порядок! Как я понимаю, следующим номером программы у нас выяснение даты. Есть идеи?
— Жаль, киоск закрыт.
— И давно, — согласился Копылов.
Киоск был не просто закрыт — попросту заколочен.
— Пошли, что ли, поищем другой.
— Думаю, сейчас начало октября, — убирая руки в карманы, предположил Арсений.
— Похоже.
Деревья еще до конца не осыпались, но под ногами уже вовсю шуршали сухие листья, а поднявшийся к ночи ветер недвусмысленно намекал, что одеваться следовало теплее. К остановке подполз «Икарус» (не желтый, а старый, красно-белый), перекошенный набок, со рваной «гармошкой». Из него вытряхнулось несколько запоздалых пассажиров. Копылов остановился и с завистью смотрел, как они заспешили-заспешили, чтобы скрыться в глубине двора. А ведь где-то, всего в нескольких кварталах отсюда, в теплой квартире, находился еще один Михаил Копылов! И в эту квартиру завтра во что бы то ни стало надо было попасть, а иначе…
«Никаких иначе! Должен…»
— Смотри! — прервал сеанс импровизированного аутотренинга Арсений.
Копылов посмотрел в указанном его перстом направлении и увидел… увидел стенд, или, тумбу, или… да и, черт с ним, с названием, главное, на него была налеплена газета!
Вторник, пятнадцатое сентября тысяча девятьсот восемьдесят первого…
— Сентября?
— «Как сообщает Ленинградское бюро погоды, холодная погода, установившаяся в наших районах, сохранится…» — уткнувшись носом в газету, забормотал Арсений. — Во! В Ленинграде днем около десяти, ночью…