— Доктор Сигизмунд просит его извинить, сэр, но в списке пациентов вашей фамилии нет. На пять часов записан мистер Корал.
Мистер Янтар изменился в лице.
— Но я же записался заранее, по телефону.
— Относительно этого мне ничего не известно, — сказал слуга. Он уже стоял у парадной двери и теперь вцепился в нее, словно она могла убежать.
Мистер Янтар шагнул было к выходу, потом остановился и, сделав над собой усилие, произнес:
— Знаете, а мистер Корал — это наверняка я.
Слуга недоуменно посмотрел на него.
— Но вы только что сказали, сэр, что ваша фамилия — Янтар.
У мистера Янтара как-то сразу отлегло от сердца.
— Коралл и янтарь — да ведь они очень похожи!
Он был так поглощен сделанным открытием, что даже забыл о слуге, а тот явно смягчился.
— Верно, сэр. Хотя коралл — розового цвета.
— Разумеется, — согласился мистер Янтар. Спокойное достоинство вернулось к нему. — Но судите сами: и коралл, и янтарь — дары моря, и коралл, и янтарь лишь подобие драгоценностей, люди предпочитают им жемчуг. Ну и, кроме того, по телефону вечно все получается шиворот-навыворот, — заключил мистер Янтар. — Да вы, наверное, и сами это знаете.
Слугу, судя по всему, такое объяснение вполне устроило, он исчез, и вскоре мистер Янтар оказался в кабинете доктора Сигизмунда.
— Садитесь, мистер… Янтар, не так ли? — заговорил доктор. — Не так уж часто доводится встречать человека, который носит то одну фамилию, то другую. Впрочем, мой друг, полицейский инспектор, утверждает, что по их ведомству таких людей проходит великое множество.
Доктор Сигизмунд держался открыто и располагал к себе, однако мистер Янтар отказался от предложенного кресла и сел как можно ближе к двери, на массивное лепное сооружение, такие весьма модны в последнее время.
— Надеюсь, доктор Сигизмунд, вы не считаете меня преступником, — с жаром начал он, — или сумасшедшим. Мне очень жаль, если именно такое впечатление я произвел на вашего слугу, человека весьма приятного. А что касается телефонных разговоров, так ведь многие, взяв трубку, вдруг теряются и говорят совсем не то, что хотели. Неужели это настолько необычно?
— Необычно? Пожалуй, — заметил доктор. — Но, разумеется, ничего исключительного.
На лице мистера Янтара появилась тревога.
— Ну, хоть ничего исключительного. Ведь меня привела к вам не афазия, доктор Сигизмунд, то есть, я хотел сказать, не рассеянность (он взглянул на доктора — верна ли поправка — и тот утвердительно кивнул головой). Я хотел поговорить с вами о другом.
Он умолк.
— О чем же? — подбодрил его доктор Сигизмунд.
— Боюсь, вам покажется, что я попусту отнимаю у вас время: выгляжу и чувствую себя совсем неплохо, а пристаю с такими пустяками. С вашим опытом вам, наверное, интересны только почти безнадежные больные, когда речь идет о жизни и смерти?