Мистер Смит, типичный англичанин, рыжеватый, с резкими чертами лица, казалось, почувствовал себя не в своей тарелке. Он потер подбородок, откашлялся и сказал едва слышно:
— Но… ведь она говорит сама за себя, не так ли?
И настроение Тимоти сразу же изменилось. Другие хвалили вазу; мистер Смит, более проницательный, сказал, что она сама говорит за себя. И верно — она не нуждалась ни в каких рекомендациях. Ей было присуще совершенство… нет, она сама была совершенством, высочайшим совершенством, воплощенным в форме вазы. Если Тимоти станет ее владельцем, это совершенство всегда будет у него перед глазами. Будь весь его жизненный путь поиском совершенства, здесь он мог бы и окончиться.
Но цена вазы была несоразмерна его капиталу, доходам, образу жизни и видам на будущее. Заплатить столько было бы чистым безумием. Раздраженный настойчивым напором чужой воли, Тимоти покачал головой.
— Мистер… — негромко осведомился мистер Джошаган. — Не имею чести быть вам представленным…
— Казуелл, — ответил Тимоти.
— Мистер Казуелл, — произнес мистер Джошаган с таким благоговением, словно услыхал имя Божие, — вам известно, что лорд Маунтбаттен[14] скоро покинет Индию?
Тимоти воззрился на хозяина. Он был так поглощен вазой, что не мог понять, при чем тут Индия.
— По-моему, да, — сказал он не очень уверенно.
— Мистер Казуелл, — повторил мистер Джошаган. — Индия — огромная страна.
— Огромная, — согласился Тимоти, надеясь, что его не втянут в спор о политике.
— Каково, по-вашему, население Индии? — Мистер Джошаган пристально посмотрел на него.
Статистику Тимоти любил.
— Четыреста миллионов, — выпалил он. К его изумлению, однако, это ничуть не сбило с толку мистера Джошагана.
— Точнее — четыреста пятнадцать миллионов, — поправил тот. — И сколько же это будет от всего народонаселения мира?
— Примерно пятая часть.
Но и тут мистер Джошаган не растерялся оттого, что побит своей же картой.
— Вы совершенно правы, мистер Казуелл, — произнес он медленно и внушительно. — В мире сегодня насчитывается два миллиарда человек, и ни один из них не может создать такую вазу!
Присутствующие стояли, смиренно потупив взгляд, как меценаты на старых полотнах. Но Тимоти показалось, что число их множится и множится, и вот их уже два миллиарда человек, и для каждого создание подобной вазы навсегда останется недоступным идеалом. Он поразился поэтичности этой мысли, и она его подкупила.
— Я беру вазу, — заявил он.
— Поздравляю вас, — сказал мистер Джошаган.
И сразу общее напряжение разрядилось. Сонм зрителей рассеялся, теперь их лица выражали полное равнодушие; даже мистер Джошаган, не переставая бормотать поздравления, удалился к себе в кабинет. Тимоти остался наедине со своим трофеем. Разлучиться с ним сейчас было бы невыносимо.