Роб нетерпеливо открыл конверт. Это было длинное письмо от доктора Гарри Лумиса, его друга в Бостоне. Прочитав письмо до конца, он вернулся к началу и прочитал его еще раз, уже медленнее. И еще раз.
Письмо датировалось 20 ноября 1846 года, и на то, чтобы оно дошло до адресата, ушла вся зима. Гарри делал прекрасную карьеру в Бостоне. Он сообщал, что недавно его назначили доцентом анатомии в Гарварде, и намекнул на возможный предстоящий брак с одной дамой по имени Джулия Сэлмон. Завершив этот краткий отчет о событиях личной жизни, Гарри с заметным волнением написал, что некое открытие сделало безболезненное хирургическое вмешательство реальностью. Речь шла о газе, известном как эфир, в течение многих лет использовавшемся как растворитель в производстве воска и духов. Гарри напомнил Робу Джею об экспериментах, некогда ставившихся в Бостонских больницах, с целью оценки обезболивающего эффекта окиси азота, известной как «веселящий газ». Он добавил, с определенной долей лукавства, что Роб, возможно, помнит развлечения с применением окиси азота, которые проходили вне больничных стен. Роб тут же вспомнил, со смешанным чувством вины и удовольствия, как поделился с Мэг Холланд порцией веселящего газа, который дал ему Гарри. Возможно, время и расстояние сделали это событие лучше и более забавным, чем оно было на самом деле.
«5 октября, то есть совсем недавно, — писал Лумис, — другой эксперимент, на сей раз с эфиром, был запланирован в операционной Массачусетской городской больницы. Предыдущие попытки снять боль с помощью окиси азота полностью провалились; студенты и врачи, буквально заполонившие наблюдательные галереи, свистели и выкрикивали: „Вздор! Вздор!“ Попытки эти приобрели характер удалого веселья, и запланированная операция в Массачусетской больнице обещала превратиться в аналогичное посмешище. Проводить операцию должен был доктор Джон Коллинс Уоррен. Я уверен, что вы помните: доктор Уоррен — грубый, бесчувственный мясник, более известный скоростью обращения со скальпелем, чем терпимостью к дуракам. Итак, в тот день многие из нас стекались в открытый хирургический зал, предвкушая немалое развлечение.
Вообразите себе это, Роб: человек, который должен дать пациенту эфир, дантист по имени Мортон, опаздывает. Уоррен, охваченный раздражением, использует задержку, чтобы прочесть лекцию о том, каким образом он вырежет большую злокачественную опухоль из языка молодого человека по имени Эббот, который уже сидит в красном операционном кресле, замерев от ужаса. Через пятнадцать минут Уоррен исчерпывает тему и с мрачным видом достает из кармана часы. На галерее уже послышались смешки, когда появился опоздавший дантист. Доктор Мортон дает пациенту газ и вскоре объявляет, что можно приступать к операции. Доктор Уоррен кивает, все еще в ярости, закатывает рукава и выбирает скальпель. Помощники открывают Эбботу рот и вытаскивают оттуда язык. Другие ассистенты прижимают его к операционному креслу, чтобы он не вырывался. Уоррен склоняется над ним и делает первый быстрый, глубокий надрез — молниеносное движение, в результате которого из уголка рта молодого Эббота начинает течь кровь.