Пациент не шевелится.
На галерее воцаряется абсолютная тишина. Такая, что, если кому-то вздумается вздохнуть или застонать, это услышат все. Уоррен наклоняется и возвращается к своей задаче. Он делает второй разрез, а затем и третий. Осторожно и быстро он вырезает опухоль, очищает ее, накладывает швы, прижимает губку, чтобы уменьшить кровотечение.
Пациент спит. Пациент спит. Уоррен выпрямляется. Вы, наверное, не поверите, Роб, но в глазах этого деспота и самодура стоят слезы!
„Господа, — заявляет он, — это не вздор“.»
Об открытии эфира как болеутоляющего для операций объявили во всех медицинских изданиях Бостона, резюмирует Гарри.
«Наш Холмс, который всегда держит нос по ветру, уже предложил, чтобы это назвали анестезией, от греческого слова, означающего нечувствительность».
В аптеке Гайгера эфира не оказалось.
— Но я неплохой химик, — задумчиво произнес Джейсон. — И, наверное, могу сделать его. Мне нужно будет дистиллировать этиловый спирт серной кислотой. Правда, воспользоваться металлическим дистиллятором не получится, потому что кислота проест его насквозь. Но у меня есть стеклянный змеевик и большая бутылка.
Они пошарили на полках и нашли много спирта, но серной кислоты там не было.
— Ты можешь изготовить серную кислоту? — спросил его Роб.
Гайгер почесал подбородок, откровенно наслаждаясь моментом.
— Для этого мне нужно будет смешать серу с кислородом. Серы у меня много, но химия — штука сложная. Стоит окислить серу один раз, и получится зеленовато-желтый диоксид. Мне нужно будет окислить зеленовато-желтый диоксид еще раз, чтобы получить серную кислоту. Но… и правда, почему бы и нет?
Через несколько дней у Роба Джея появился запас эфира. Гарри Лумис объяснил, как собрать приспособление для подачи наркоза из трубок и тряпок. Сначала Роб проверил действие газа на кошке, которая оставалась без чувств в течение двадцати двух минут. Затем он лишил сознания собаку, больше чем на час — и такой длительный срок подсказал ему, что эфир опасен и относиться к нему следует с должным уважением. Он дал газ ягненку перед кастрацией, и тот пережил операцию, ни разу не заблеяв.
Наконец, он объяснил Гайгеру и Саре, как нужно пользоваться эфиром, и они дали газ ему. Он пролежал без сознания в течение лишь нескольких минут: они так волновались, что отмерили микроскопическую дозу, но это был уникальный опыт.
Несколько дней спустя Гус Шрёдер, у которого и так оставалось на обеих руках только восемь с половиной пальцев, защемил указательный палец здоровой правой руки между волокушей и землей, полностью раздавив его. Роб дал ему эфир, и Гус проснулся, уже имея лишь семь с половиной пальцев, и спросил, когда же начнется операция.