Санитар открыл еще одну дверь и повел их дальше по коридору в мужское крыло, где оказалось ненамного лучше, чем в женском. В конце концов Шамана проводили в небольшую комнату, в которой были лишь стол и пара деревянных стульев, и попросили подождать.
Вскоре доктор с санитаром вернулись, ведя за собой пожилого мужчину, одетого в рабочие брюки с оторванными пуговицами и грязный пиджак, надетый прямо поверх белья. Ему бы не помешало подстричься, его седые усы и борода торчали клочьями во все стороны. Через них была едва видна его нервная улыбка и бегающие глаза.
— Познакомьтесь, это мистер Гуднау, — сказал Берджес.
— Мистер Гуднау, я — доктор Коул.
Улыбка осталась прежней. Он по-прежнему не смотрел на него.
— Он не может говорить, — пояснил доктор Берджес.
Тем не менее Шаман поднялся со стула и подошел к мужчине поближе.
— Мистер Гуднау, это вас звали раньше Элвудом Паттерсоном?
— Он вот уже год молчит, — терпеливо сказал доктор Берджес.
— Мистер Гуднау, это вы изнасиловали и убили индейскую женщину в Холден-Кроссинге? Вы тогда исполняли приказ Ордена звездно-полосатого флага?
Доктор Берджес и санитар удивленно уставились на Шамана.
— Где мне найти Хэнка Коффа?
— Он болен сифилисом. Парез уничтожил часть его мозга, — попытался вмешаться доктор Берджес.
— Откуда вам знать, что он не притворяется?
— Мы наблюдали за ним все это время, нам точно это известно. Зачем кому-то притворяться и жить из-за этого такой ужасной жизнью?
— Много лет назад этот мужчина был соучастником ужасного, бесчеловечного преступления. Ненавижу его за то, что он ушел от наказания, — горько ответил Шаман.
Дэвид Гуднау начал пускать слюни. Доктор Берджес посмотрел на него и покачал головой.
— Не думаю, что он остался безнаказанным, — сказал он.
Шамана повели к выходу, где доктор Берджес вежливо попрощался с ним и упомянул, что их приют принимает также пациентов по направлению врачей из больниц западного Иллинойса. Шаман шел по городу прочь от этого места, щурясь на ярком солнце. После приюта городские запахи оказались на диво приятными. У него слегка закружилась голова, и он просто бесцельно бродил по ближайшим кварталам, погрузившись в свои мысли.
Ему казалось, что это конец. Один из тех, кто забрал жизнь Маква-иквы, был мертв. Другой, как он только что сам убедился, оказался в аду при жизни, а местоположение третьего оставалось неизвестным.
Мириам Фероция была права, решил он. Настало время оставить убийц Маква-иквы в покое, чтобы над ними вершил суд Господь, и сосредоточиться на медицине и собственной жизни.