«Вот так, надери ему чертов зад!» — проревел Роб Джей, позабыв, что окружающие не понимают ни слова на его языке. И тут его атаковал ошалелый, словно накурившийся анаши, индеец. Роб сделал шаг в сторону и припечатал босую ступню нападающего тяжелым грубым башмаком. Несколько длинных скачков прочь от стонущей жертвы, и он оказался достаточно близко к пещере, даже несмотря на отсутствие сноровки. Дернув запястьем, он отправил мяч в полет. И не важно, что тот не пролетел напрямик, а несколько раз подпрыгнул, отлетая от пола — он все же влетел в темный провал пещеры. Главное, что все видели: он попал в цель!
И тогда он подбросил палку в воздух и закричал:
— Побе-е-е-да-а! За Черный Клан!
Он скорее услышал, чем почувствовал удар, когда палка с сеткой, подчиняясь взмаху руки стоявшего позади него человека, встретилась с его головой. Звук был хрустящий, солидный, похожий на те, которые он научился распознавать в лагере лесорубов — тяжелый, глухой стук, издаваемый топором с двусторонним лезвием, вступающим в контакт с твердым дубовым бревном. Роб изумленно смотрел, как земля под ним разверзается. Он упал в глубокую яму, которая обернула его темнотой и положила конец всему, выключила его, словно будильник.
15
Подарок от Каменного Пса
Он ничего не чувствовал. Его волокли обратно в лагерь, как мешок зерна. Когда он открыл глаза, было темно, как ночью. Он уловил аромат смятой травы. Жареного мяса — возможно, жирной белки. Дым костра. Женственность Маква-иквы, склонившейся к нему и глядящей на него молодыми и одновременно умудренными глазами. Он не понимал, что она спрашивает, чувствовал только ужасную головную боль. От запаха мяса его затошнило. Очевидно, она ожидала этого, поскольку поднесла его голову к деревянному ведру и дала ему возможность опустошить желудок.
Закончив, он ослаб и стал хватать ртом воздух; она дала ему выпить какую-то микстуру: прохладную, зеленую и горькую. Ему показалось, что он уловил привкус мяты, но в питье присутствовал и другой, более сильный и менее приятный вкус. Роб попытался отвернуться и не пить, но Маква-иква решительно поддержала ему голову и заставила его проглотить все, словно он был ребенком. Он был раздосадован и сердит, но вскоре заснул. Время от времени он просыпался, и знахарка снова поила его горькой зеленой жидкостью. И вот так: то проваливаясь в сон, то частично приходя в сознание, то припадая ртом к странно пахнущей груди матушки-природы, он провел почти два дня.
Наутро третьего дня шишка у него на голове уменьшилась, и головная боль ушла. Маква-иква согласилась, что ему уже лучше, но все равно дала снотворное, и он опять уснул.