Она не актриса, не умеет петь и танцевать — по крайней мере, не настолько хорошо для сценической карьеры — и в возрасте двадцати семи лет ее дни в качестве одной из королев полусвета явно подходят к концу. Пора либо как-то устраивать свое будущее, либо смириться с долей, которая ожидает множество других падших женщин — постепенно превратиться в дешевую шлюху. После такого оправиться уже невозможно.
Виола прекрасно знала, кто она такая, и нисколько не жалела о тех решениях, которые когда-то приняла, но вовсе не намерена была допустить, чтобы все эти многочисленные жертвы оказались напрасными. Леди Уэдон тщательно все продумывала, не упуская ни одной детали, и действовала достаточно решительно, вызвав вражду немалого количества мужчин! И теперь она не допустит, чтобы все пропало из-за нескольких неудачных вложений ее средств и козней одного злопамятного баронета.
Когда сэр Хьюго нечаянно застал ее за работой над главой из ее будущей книги, где рассказывалось о том времени, когда они были вместе, то тут же ушел из ее дома, в гневе хлопнув дверью, и больше не возвращался. Он даже прекратил выплату ежегодного пособия, которое было оговорено их контрактом. Неужели решил, что Виола не найдет способа отомстить за это? Что если он безжалостно ее бросит, то миссис Уэдон откажется от своих планов издать записки? Если этот тип действительно так подумал, то он очень глупый человек.
Она подняла голову разбитой статуэтки и начала вертеть ее в руках, наблюдая за игрой света на светящейся глазури. Последняя реликвия ее детства. Подарок, который отец сделал ей всего за несколько дней до бегства Виолы из дома… Она положила осколок на блюдце своей чашки и, встав, прошла к окну. Право, тут печалиться не о чем.
Уж если она решит дать волю этому чувству, то придется вспомнить гораздо более серьезные потери: любовь, невинность и доброе имя — все было погублено разом. Виола судорожно вздохнула, прогоняя те лица, которые начали восставать из дальних уголков ее памяти, возвращая их туда, где им подобает находиться. Там, где она хранила их: далеко и под надежными замками.
Она решительно отогнула край шторы. Ее приветствовали безоблачно синее небо и яркий поток солнечного света. Небольшое стадо овец брело по улице в сопровождении юного пастуха. Шикарная карета, запряженная четверкой лошадей, прогромыхала мимо в противоположном направлении, и ливреи лакеев яркими пятнами выделялись на фоне темного экипажа.
Обычное майское утро. Все кажется точно таким же, как накануне. Но как же обманчиво это ощущение!