Лео поймал себя на том, что снова всматривается в толпу. Кто-то наблюдает за ним — или же за Виолой. Ему не удалось определить источник этого внимательного взгляда, но его присутствие ощущалось очень ясно. Чувство страха и мурашки вдоль спины невозможно было не узнать.
Круг приглашенных был достаточно узким, и посторонних в этом списке не было. В Воксхолле присутствовали кавалеры женщин, которые, по общему мнению, относились к классу падших — и это были сливки дам полусвета. А дамы в плотных масках были аристократками высшего света, страдающими чрезмерным любопытством или любвеобильностью.
— Вы выбрали впечатляющую тему, дорогая.
Глаза Виолы в прорезях маски весело блеснули. Она обвела глаза тенями, отчего они казались еще ярче, чем обычно.
— Нам показалось, что это очень нам подходит. Если верить большинству людей, то ад — это то, что ожидает нас всех.
— И при таких соблазнах, — проговорил он, взмахом руки указывая на полуодетых женщин и общую атмосферу чувственных наслаждений, — сегодня скорее всего из списка святого Петра будет вычеркнуто еще несколько имен.
И за дело! Он не считал себя ханжой, но подобные вакханалии его никогда не интересовали.
Виола рассмеялась:
— Несомненно. Может, нам стоит заняться определением наших собственных мест в загробной жизни? Или походим и посмотрим на окружающие виды?
Лео ощутил, что его потрясение поднимается от груди к шее и даже щекам.
— Что именно вы предлагаете, дорогая?
Ее улыбка стала шире, и она пожала белым плечиком.
— «Весь мир — театр»…
Она ухватила его за руку и со смехом повела в темные аллеи сада. Они скользили мимо парочек, преследовавших те же цели. Тихие вскрики наполняли ночь, смешиваясь с соловьиными трелями и треском костров.
Виола потянула его с дорожки. Он встал спиной к дереву, а она опустилась на колени. Его плоть налилась предвкушением, пульсируя с каждым ударом сердца. Она умело расстегнула ему ширинку и высвободила его член.
Ее губы скользнули по набухшей головке. Ее язык скользил и обволакивал, зубы слегка надавливали. Она обвила пальцами основание жезла, и большой палец стал двигаться по нижней стороне в такт движениям ее рта.
Лео привалился спиной к стволу и старался не забывать дышать. Она непристойно, развратно, невообразимо умело ласкала его. Это было настолько приятно, что он даже не мог ревновать к тому, кто научил ее этому.
Он был совершенно уверен, что ни одна из молодых аристократок, которых он мог бы встретить на ассамблеях, никогда не смогла бы с ней сравниться, как бы старательно он ее ни обучал. Можно считать себя счастливцем, поскольку ему не нужно это проверять. Прелесть положения младшего сына в том, что нет необходимости жениться и обзаводиться наследником. Нет нужды укладывать в постель девственницу и молиться, чтобы его плотское желание нашло больший отклик, нежели простая покорность супружескому долгу.