— Здравствуй, Тоби.
Она была ужасно старая. (У многих мальчиков бабушки были еще молодые, но бабушка Тоби была старая, потому что, как и сам Тоби, его отец был у нее последним ребенком — поскребышем.) Она казалась такой сухой, тоненькой, будто вот-вот переломится пополам, а руки у нее были почти прозрачные, с узловатыми суставами, которые мешали бабушке надевать и снимать кольца, поэтому она носила их, не снимая, и они блестели и переливались у нее на пальцах.
— Что поделывал весь день?
Он уселся на пуф и начал рассказывать. Рассказал про мистера Соукомба, но бабушка уже все знала. Рассказал про Вилли — что он будет делать гроб. Рассказал, что не захотел играть в ковбоев с Дэвидом, и про ягненка Дэйзи. А потом — про Вики и Тома.
Бабушка, казалось, очень обрадовалась.
— Какая хорошая новость! Они наконец-то помирились после той глупой ссоры.
— А что если они влюбятся друг в друга и решат пожениться?
— Может, решат, а может, и нет.
— А ты была влюблена в дедушку, когда выходила за него замуж?
— Думаю, была. С тех пор прошло столько времени — я многого не помню.
— А ты… — Тоби заколебался, но ему обязательно надо было спросить, кроме того, бабушка никогда не обижалась даже на немного неловкие вопросы. — Когда он умер… ты по нему сильно горевала?
— Почему ты спрашиваешь? Горюешь по мистеру Соукомбу?
— Да. Весь день. И весь день мне его очень не хватало.
— Это пройдет. Ты уже не будешь так горевать и станешь вспоминать только хорошее.
— Как ты, когда дедушка умер?
— Ну да. Как я.
— А умирать — это очень страшно?
— Не знаю. — Она улыбнулась — улыбка была задорная, девичья, тем более удивительная на таком старом морщинистом лице. — Я еще не пробовала.
— Но… — он посмотрел ей прямо в глаза. Никто не живет вечно. — Тебе не страшно?
Бабушка наклонилась и взяла руку Тоби в свои ладони.
— Знаешь, — сказала она, — я всегда считала, что жизнь человека — как гора. И каждый сам поднимается на свою гору. Путь начинается в долине, где солнечно и тепло, и вокруг луга и ручьи, и повсюду цветут лютики. Это наше детство. А дальше начинается восхождение. Склон становится все круче и идти нелегко, но ты можешь остановиться и посмотреть вокруг, и тебе откроются такие картины, что ты поймешь — оно того стоит. А на вершине горы, на пике, под солнцем сверкают снег и лед и среди этой красоты, какой ты и представить себе не мог, завершается твой путь, твое восхождение.
В ее устах это звучало завораживающе. Переполненный любовью, Тоби сказал:
— Я не хочу, чтобы ты умерла.
Бабушка засмеялась.
— О, дорогой мой, об этом можешь не беспокоиться. Я собираюсь путаться у вас под ногами еще много-много лет. А сейчас почему бы нам не съесть по мятной шоколадке, а потом не разложить пасьянс? Как славно, что ты ко мне заглянул. Я уж было начала скучать в своей собственной компании.