— Уж простите, что принес печальную новость, — ответил Джемми и пошел назад к своему маленькому красному почтовому фургону, торопясь развезти утреннюю почту. Отец Тоби сел в машину и отправился на работу. Вики поднялась в свою комнату одеться. Тоби с мамой остались за столом одни.
Он посмотрел на маму, она улыбнулась ему, и тогда Тоби сказал:
— Ни один из моих друзей никогда не умирал.
— Это случается с каждым рано или поздно.
— Ему было всего шестьдесят два года. Он сказал мне позавчера. Он же был совсем не старый!
— Сердечный приступ всегда случается неожиданно. По крайней мере, он не болел, не мучился. Представь, как тяжело ему пришлось бы, окажись он прикованным к постели, зависимым — обузой для всей семьи. Тоби, когда люди умирают, надо думать о хорошем, вспоминать лучшие времена. И радоваться своим воспоминаниям.
— Но я не могу радоваться, зная, что мистер Соукомб умер.
— Смерть — это часть жизни.
— Ему было только шестьдесят два.
— Может, поешь яичницы с беконом?
— Не хочу я яичницу и бекон не хочу.
— Тогда чем ты хотел бы заняться?
— Не знаю.
— Может, сходишь в деревню поиграть с Дэвидом?
Дэвид Харкер был другом Тоби. Его отец держал паб в деревне, и иногда Дэвид угощал приятеля лимонадом или пакетиком леденцов.
Тоби обдумал ее предложение. Пожалуй, это лучше, чем ничего.
— Ладно.
Он отодвинул стул и встал. В груди у Тоби все ныло, словно ему нанесли удар в самое сердце.
— И не печалься так по мистеру Соукомбу. Он не хотел бы, чтобы ты грустил.
Он вышел из дому и зашагал вниз по дороге. Рядом с дорогой находился загон, в котором Вики когда-то держала своего пони; дальше начинались пастбища, принадлежавшие мистеру Соукомбу. Пони давно отдал богу душу, и отец Тоби уступил загон Соукомбам — теперь на нем паслись четыре овечки миссис Соукомб. Это были ее любимицы — с большими рогами и пятнами на спинах, со старомодными кличками вроде Дэйзи и Эмили. Как-то раз, холодным осенним утром в конце октября, Томи пошел поглядеть на овечек и увидел в загоне большущего рогатого барана. Баран провел на ферме несколько дней, а потом за ним приехал хозяин и увез домой, бесцеремонно загнав в кузов старенького фургона.
Однако дело свое баран сделал. Три пары ягнят-близнецов уже появились на свет, и одна только Дэйзи все еще дожидалась своей очереди. Тоби перегнулся через изгородь и позвал ее — она подошла медленно, величаво и уткнулась своим породистым носом ему в ладонь, а он почесал ей шерстистую макушку между внушительными изогнутыми рогами.
С видом знатока Тоби оглядел овечку, как делал это Том. Ее живот раздулся до гигантских размеров — впечатление усиливалось еще и отросшей густой и мягкой шерстью.