Тот их разговор оказался настоящим кошмаром. Мисс Майлз была сама доброта и сочувствие, а Эмили только и могла, что сидеть и молча таращиться на нее, оглушенная сознанием собственной несостоятельности, не понимая ни слова из ее ласковой речи. Никто не заставляет тебя, Эмили, сдавать экзамены прямо сейчас. Собственно, куда нам торопиться? Почему не поучиться еще годик? Время — лучший лекарь. Я не говорю, что через год все забудется, потому что ты никогда не забудешь свою маму, однако я думаю, что тебе все-таки станет гораздо легче.
Они подошли к деревянному мосту над железнодорожными путями, за которыми начинались песчаные дюны. Как обычно, они остановились посередине моста, оперлись о заграждение из дощечек и стали смотреть на извивающиеся рельсы, ярко сверкавшие в лучах горячего солнца.
Порция произнесла:
— Мама сказала мне, что твой отец снова женился.
— Да.
— Она хорошая?
— Да. — Молчание, последовавшее за этим кратким ответом, было похоже на укор в адрес Стефани, поэтому Эмили торопливо добавила: — Она очень молодая. Ей всего двадцать девять.
— Знаю. Мама сказала. И про то, что у них будет ребенок, она упомянула тоже. Ты как, не против?
— Нет, — солгала Эмили.
— Наверное, это интересно, когда в доме появляется младенец. То есть когда ты сама уже взрослая. Как мы с тобой.
— Так и есть.
Они купили для ребенка новую кроватку, но отец Эмили отыскал на чердаке ее старую колыбельку, которую Стефани отчистила, отполировала и натерла воском, а еще сшила для нее крошечное лоскутное одеяльце. Колыбелька стояла в прачечной, дожидаясь своего нового владельца.
— Я имею в виду, — продолжала Порция, — что у тебя никогда не было братьев и сестер. Для тебя это, наверное, нелегко.
— Все будет в порядке. — Деревянное ограждение моста грело ей руки, в воздухе витал запах креозота. — Все будет в порядке. — Эмили подобрала отколовшуюся щепку и швырнула ее вниз на железнодорожные пути. — Пошли. Ужасно жарко, я хочу поскорее искупаться, — и они перешли мост, простучав подошвами по деревянным ступеням, и двинулись по узкой дорожке через дюны.
Они искупались и улеглись на песок головами друг к другу. Порция болтала без умолку — о следующих каникулах, когда она поедет кататься на лыжах, о знакомом мальчике, который обещал сводить ее на роликовый каток, о куртке из замши, которую отец обещал подарить ей на день рождения. Про Стефани и ребенка она больше не заговаривала, за что Эмили была ей очень признательна.
День подходил к концу, приближался вечер — время отправляться домой. Начался отлив, и между волноломами обнажился темный влажный песок. Море играло ослепительными бликами, а безоблачное небо сияло глубокой синевой.