Это было несчастьем для Германии, никогда не понимать этого, несчастьем, напротив, покрывающим это косвенно, если не прямо. Ибо так же Германия потеряла Государство, которое, как дела потом показали, могло бы стать нашим самым верным союзником, как когда-то было очень надежным союзником Пруссии.
Таким образом, отношение широкого общественного мнения в Австрии по поводу войны в Триполи имело особенно решающее значение для внутренней связи Италии с Австрией. То, что Вена косо смотрела на Итальянские попытки поставить ногу в Албании, еще понятно в связи с положением дел. Австрия считала, что ее собственные интересы находятся под угрозой там. Но общее и решительно искусственное подстрекательство против Италии, когда та отправилась завоевывать Триполи, было непонятно. Итальянский шаг, однако, самоочевиден. Никто не может обвинить правительство Италии, если оно пыталось принести Итальянский флаг в районы, которые по самому своему местоположению должны были быть признаны колониальными областями Италии. Не только потому, что молодые Итальянские колонисты шли по следам древних римлян, но Итальянские действия должны были бы быть отрадными именно для Германии и Австрии по еще одной причине. Чем Италия больше занята в Северной Африке, тем больше природных противоречий между Италией и Францией будет поневоле однажды развиваться. Начальнику Немецкого Государства, по крайней мере, следовало бы попытаться всеми средствами создать трудности для угрожающего распространения Французской гегемонии в Северной Африке, и в целом Французскому открытию Черного континента, даже с учетом возможного военного укрепления Франции также на европейских полях сражений. Для французского правительства, и особенно ее военных лидеров, не оставалось ни одного сомнения в том, что для них в Африканских колониях действительно была другая важность, чем просто демонстрация Французской цивилизации. Долгое время они уже видели в них резервуар солдат для следующего Европейского конкурса оружия. То, что это могло произойти только с Германией, тоже понятно. Что было бы более естественным, с точки зрения Немцев, чем всякое вмешательство другой державы, особенно если эта другая держава была ее союзником. Кроме того, Французская нация стерильна и не нуждается в расширении своего жизненного пространства, в то время как Итальянский Народ, так же, как Немецкие, должен был найти какой-то выход. Пусть никто не скажет, что это повлекло бы за собой кражу, совершенную у Турции. Ибо тогда все колонии действительно украденные области. Только без них Европейцы жить не могут. У нас не было интереса, и не должно быть, в отчуждении с Италией из совершенно нереальных симпатических чувств к Турции. Если когда-либо было внешнеполитическое действие, в котором Австрия и Германия могли бы полностью стоять позади Италии, это было именно оно. Это было просто скандально, как Австрийская пресса того времени, по сути, все общественное мнение, вели себя по отношению к Итальянским действиям, чьей конечной целью было не что иное, как аннексия Боснии и Герцеговины самой Австрией. Ненависть внезапно вспыхнула в то время, которое показывало реальный внутренний смысл этой Австрийско-Итальянской связи все более четко, поскольку не было никаких фактических оснований для этого вообще. Я был в Вене в то время и имел в душе отвращение к глупым, а также бесстыдным методам, каким образом союзник был тогда ранен ножом в спину. Таким образом, при таких условиях требовать от этого самого союзника верности, которая в действительности была бы самоубийством Италии, по крайней мере, так же непонятно, как и наивно.