— Я был слишком горд, чтобы демонстрировать свою ахиллесову пяту. Но ревность изводила меня, искажая все, что я видел, — признался он. — К тому же я думал, ты пытаешься нарочно задеть меня, предпочитая мне компанию Марко.
Джемайма судорожно сглотнула:
— В какой-то мере так и было. Я хотела привлечь твое внимание. Думала, если ты увидишь, как Марко нравится быть со мной, то тебя это тоже заинтересует. Я и не знала, что ты так много работаешь для того, чтобы спасти свой бизнес. Я думала, тебе просто скучно в моей компании…
— С тех пор как мы поженились, у меня было много разных чувств, но скуки я никогда не испытывал.
Лунный свет подчеркивал рельеф его четко вылепленного лица, мужественную красоту его тела. У Джемаймы перехватило дыхание. Ей пришла в голову мысль, что сейчас она любит его гораздо сильнее и глубже, чем в то время, когда выходила замуж. Теперь она более отчетливо видела и его силу, и его уязвимость. Он не был совершенным, но это ничего не значило, потому что и она тоже не идеал. Все, что имело для нее значение, — он никогда не переставал хотеть ее, ни до, ни после их свадьбы. А ревность, с которой, как Алехандро считал, он может справиться?
— Почему ты пьешь? — спросила она с беспокойством.
Он отрывисто рассмеялся:
— Я подвел тебя. Во всем подвел. Ты была моей женой, а я вместо того, чтобы стать тебе опорой и поддержкой, начал обвинять, что ты спала с моим братом. А потом и вовсе заставил уйти.
— Но теперь ты знаешь правду.
— Но как часто бывает, это совсем не та правда, с которой хотелось бы жить.
С мрачным лицом Алехандро встал, снял рубашку и ровным шагом прошел мимо жены, как если бы этот разговор заставил его мгновенно протрезветь.
— Мне нужен душ, — буркнул он.
Джемайма вернулась в спальню. Она долго ждала мужа, а потом поняла: в какой бы душ он ни пошел, но только не рядом с их спальней… И где бы потом ни спал, но только не вместе с ней…
На следующий день на его лице не было заметно даже намека на ночные эксцессы, так же как и в безупречной вежливости во время завтрака. Он договорился насчет ее машины, на которой она приехала в Севилью, чтобы они могли вернуться домой на самолете.
А когда они приехали в замок, Альфи выбежал им навстречу, и Алехандро, подхватив на руки сына, прижал его к себе с таким чувством, что у Джемаймы навернулись слезы на глаза. Почему все это имеет такое большое значение для Алехандро? Почему она может принять его несовершенства и промахи, а он нет? Она не ждала совершенного мужчину — и она его не получила. Разница между ними заключалась в том, что она уже была довольна тем, чего они достигли, а он — нет.