Банки вскрывались дрожащими от нетерпения руками и вот наконец можно было "расплатиться" с организмом за многочасовое напряжение. Семён ел свою порцию забыв об окружающем и думая только… Да ни о чём не думая. Жевал консервированную говядину, грыз сухари и наслаждался именно этим.
Тут к Тищенко подошёл земляк и друг, минёр Сидор Склеменок. Этот молодой ещё парень имел на удивление старое лицо: глубокие морщины и ноздреватая кожа заставляли выглядеть двадцатидвухлетнего мужчину лет на пятьдесят. Матросы шутливо называли Склеменка "старухой", но он не обижался. Матросом он был толковым и дело своё знал. Товарищем был тоже хорошим.
– Давай за мной в кильватер, – шепнул он Семёну.
Комендор торопливо оглянулся – начальства рядом не было. Можно было следовать за загадочно подмигнувшим другом.
Быстро спустились в минное отделение, где их ожидал третий земляк – Антон Бухвалов, а так же импровизированный стол, на котором красовались бутылка дешёвого рома, кусок солонины, сухари и даже немного вяленой рыбы, которую Склеменок выменял у местных на Бонине.
– Сидай, друже! – улыбнулся Бухвалов наливая ром в кружки.
– Хорошо устроились, братва, – улыбнулся Семён подсаживаясь по-турецки к перевёрнутым ящикам, игравшим роль стола, – Откуда такое богатство?
– Ты не спрашивай, ты поднимай, – весело загоготали друзья.
– Это я завсегда! Ну что, за прорыв и Владивосток?
– Ага! И за житомирщину нашу! Скорее бы туда попасть!
– Накаркаешь! До России бы догрести. Ну, вздрогнули!
Душистая и крепкая жидкость растекалась по организму, принося сладостную истому, особенно приятную после многочасового напряжения. Матросы вгрызлись в солонину и пару минут сосредоточенно жевали.
– А ведь порой казалось, что ихняя брать учала, – проглотив первый прожёванный кусок Склеменок продолжил беседу.
– Да какой там, – откликнулся Бухвалов, – с самого начала было понятно, что разобьём япошат. Мелкий народишко. Ну что, по второй?
– Да притормози. Разберёт ещё, – Семён всерьёз опасался, что офицеры могут обнаружить последствия попойки и не хотел лишних неприятностей, – Это вам в низах оставаться, а мне на палубу скоро.
Да брось! Чего нам троим с одной бутылки? Пьяными не будем, а на душе всё порадостней и полегче.
Бутылка "ушла" незаметно. Раздобревшие матросы вспоминали сегодняшний бой и мечтали о родине. Но всё хорошее когда-нибудь кончается. Пора было подниматься на палубу и Тищенко забеспокоился первым:
– Ой, хватит уже. Наверх надо. Лейтенант такого фитиля вставит, если долго меня не будет. Пойду я.
И бодро перебирая ногами по трапам (а что там поллитра на троих в таком возрасте), Семён вылетел на палубу. И надо же так не повезти – прямо пред светлые очи старшего офицера, кавторанга Стевена.