Геринг с трудом вынул свое роскошное тело из ванны, специально заказанной для его габаритов, и воды в ней осталось на четверть объема. Аккуратно протер все складочки мягким полотенцем, побрызгался парижскими духами. Глядя в зеркало, задумчиво поскреб щетину пятерней. Облачившись в синий шелковый халат, прошел в первую приемную.
Адъютант, молодой смазливый офицер в форме Люфтваффе, подскочил по стойке «смирно».
– Что там? – поинтересовался рейхсмаршал.
– К вам пробивается на прием некий господин Браун.
– Это не тот ли Браун, с которым нас как-то знакомил проныра Шпеер?
– Нет, мой рейхсмаршал, это какой-то совсем другой господин Браун.
– Ладно. Через полчаса я буду готов. Пусть подождет. Я его приму.
Геринг вернулся в свои покои. Прошел в гардеробную. На никелированной стойке висело с десяток мундиров рейхсмаршала. На каждом – комплект боевых (и не очень) наград. На каждом – особый золотой партийный значок.
Рейхсмаршал выбрал белый мундир с зеленым воротом, синие бриджи с белыми лампасами, красные ботфорты с золотыми шпорами. Оглядел себя в зеркале, довольно хмыкнул, мол, знай наших. Вдохнул с ногтя порошок, в общем, подготовился к приему посетителей.
Когда он расположился за огромным столом в огромном, под стать себе, кресле, в кабинет, сутулясь, вошел герр Браун.
«Точно, коричневый», – подумал Геринг, беззастенчиво разглядывая посетителя. Коричневый, в тонкую полоску, костюм, карие глаза, коричневые, какие-то пыльные на вид, волосы, даже кожа имеет какой-то коричневый оттенок.
– Что ты хочешь, Браун? – грубо спросил рейхсмаршал.
– Показать тебе, особь, свою силу и твое место.
От такой наглости у Геринга отвисла челюсть.
– Ты! Ты!..
– Молчи, особь. – Браун махнул рукой, и Геринг лишился дара речи и застыл, как статуя.
– Молчи и слушай. Слишком уж долго ты готовился ко встрече со мной, поэтому я ничего объяснить тебе уже не успеваю. Сейчас позвонит Адольф, проси у него пять дней отсрочки для возвращения в Рейх. Понял?
Рейхсмаршал с трудом, полупарализованно, кивнул головой.
– Бери трубку, – кивнул Браун, и, едва рука Геринга коснулась телефона, тот пронзительно зазвонил.
– Рейхсмаршал? Зепп Дитрих у аппарата. С вами хочет переговорить фюрер...
– Товарищ Сталин, в наших предположениях, возможно, скрыт просчет, который может помешать успешному осуществлению операции «Гроза».
– Говорите.
– Товарищ Сталин, планируя и осуществляя информационное и политическое обеспечение операции, мы внушили всему миру, что войну мы ведем с преступным фашистским гитлеровским режимом...
– И что?
– А то, что если Гитлера завтра свергнут, формально у нас не будет больше причины для похода. Мы ведь исходили из предположения, что власть Гитлера обладает достаточным запасом прочности, но все нацистское окружение Гитлера уже во Франции, он сейчас один среди военных. Мы только что получили сведения, что Геринг собирается вернуться в Берлин. До этого ходили отрывочные слухи о том, что он снюхался с американцами, а они планируют, свергнув Гитлера, остановить нас и совместно с англичанами оккупировать всю Европу. Толстый отсрочил возвращение на пять дней. Видимо, пытается довести все приготовления до конца. После этого – переворот.