— И вы считаете этого проходимца надёжным человеком?
— Видите ли, господин Бейли, то есть, простите, господин Костамуни, лично я не верю в абсолютно надёжных людей вообще. Даже вы мне, простите за откровенность, не внушаете особого доверия. Но приходится выбирать из того, что есть. Плачу я ему, с вашего разрешения, довольно— таки прилично. Это его вдохновляет. А деваться господину Боту, в общем-то, некуда. Если красные узнают о его проделках в пустыне и в дутовской контрразведке…
— Что ж, это звучит убедительно.
Майор английской секретной службы Бейли, переодетый в форму сербского офицера и с документами на имя Иосифа Костамуни, чувствовал себя не лучшим образом и, не скрывая раздражения, всю дорогу от Ташкента до Кагана ворчал на своего проводника Камола Джелалиддина. А оснований для недовольства у майора было довольно. Так хорошо начавшаяся подготовка к государственному перевороту в Ташкенте вдруг споткнулась и захромала на тысячу ног. Неожиданно прохлопала агентура на центральном телеграфе. 26 октября в Ташкент из Москвы пришла телеграмма с указанием интернировать всех подданных бывших союзных держав в возрасте от 17 до 48 лет. Что же касается майора Бейли, то Москва предписывала немедленно арестовать такового и содержать под стражей. Бедный глава английской миссии слишком поздно узнал об опасности. Он чуть ли не в подштанниках бежал из своей городской резиденции и долго скитался по конспиративным квартирам в предместьях Ташкента, пока на одной из них не разыскал его верный Камол.
Вначале Бейли хотел скрыться в Кашгаре, где надеялся какое-то время отсидеться под крылышком британского генерального консула Макартнея, но, хорошенько поразмыслив о тех неприятностях, которые ждут его по прибытии в Лондон, решил всё же не покидать пределы Туркестана. Ещё не всё потеряно, твердил сам себе майор. Пусть чекисты взяли пятьдесят человек, но, как утверждал генерал Кондратович, под знамёнами ТБО не менее трёх тысяч да плюс к ним пятнадцать тысяч озверелых басмачей Иргаша и Мадаминбека. С такими силами можно продолжить дело. И совсем будет хорошо, если в передрягах уцелеет Осипов. Хоть и скользкий тип этот мальчик с пижонскими усиками, но слово, данное на совещании в кишлаке Чорбед, он ведь сдержал: красные почти без боя сдали наступающим с запада английским войскам Мервский и Тедженский оазисы,
А если втянуть во всю эту кашу эмира бухарского?
Пока эмир хитрит. Пишет вежливые письма в Кашгар к Макартнею, в Мерв к Малессону, к Дутову в Оренбург… Всем он что-то обещает, всех в чём-то заверяет, но выступить открыто против Советов пока опасается. Нужно уговорить, нужно подтолкнуть этого жирного сластолюбца, нужно посулить ему золотые горы…