Прошло секунды две, прежде чем он осознал свою ошибку. И немедленно совершил еще одну. Вместо того чтобы шагнуть вперед, он повернулся назад.
Узкая голова с черными маслянистыми бусинками глаз висела в тридцати сантиметрах от его лба. Большая часть тела еще находилась в террариуме, но змея уже успела перевеситься через заслонку.
Мамба смотрела на него.
Господи, ну и взгляд! Словно острие скальпеля, этот взгляд вонзался в его сознание. Он чувствовал жестокий холод ее глаз, волю к жизни, выпестованную долгими веками эволюции истину: у охотника не должно возникать сочувствия к жертве, не должно возникать сочувствия ни к кому, даже к себе. Есть только бытие здесь и сейчас, и бытие это направлено на убийство, убийство ради еды, ради сохранения собственного вида.
Под этим взглядом он сам превращался в мышь. Дыхание перехватило, ноги подогнулись, сознание затуманилось.
Охотник превратился в беззащитную жертву, мгновенно сместившись из верхнего звена пищевой цепи в самый низ. Он чувствовал, как стремительно меняется его мышление.
А потом змея метнулась вперед, и ее зубы впились ему в щеку.
Макс валялся на мягкой перине в гостинице, подложив под голову руки, и любовался игрой солнечных бликов на белом потолке. Он проснулся десять минут назад, но никак не мог заставить себя встать с кровати. Унгемах думал о вчерашнем вечере. Едва открыв глаза, он проверил мобильный — на ночь он всегда переводил телефон в бесшумный режим. Пропущенных звонков от Франциски не было. Макс пытался думать о расследовании, но постоянно отвлекался, вспоминая вчерашний вечер, поцелуй у двери. Он чувствовал на своих губах это нежное прикосновение до того момента, как уснул, и теперь мучился сомнениями: не следовало ли ему проявить больше инициативы? Если бы Франциска вчера не остановилась, он переспал бы с ней. Это было ее решение. Но ее слова дарили Максу надежду. «Не сейчас». Это не значит «нет». То было обещание наверстать упущенное, только в другой день и в другом месте. Возможно, когда она завершит расследование и станет для него просто Франциской, а не комиссаром полиции…
Внизу живота сладко заныло. Макс возбудился только от того, что подумал о своем будущем с этой девушкой.
Он вскочил с кровати. Унгемах привык решать проблемы при помощи своих мышц, силы, движений. Лежать в кровати, ломая голову, — это не для него.
Упав на пол между кроватью и шкафом, он принялся отжиматься, как и каждое утро после пробуждения. Сто отжиманий, не меньше. Рутина. Будни.
После пятидесяти рывков он стал двигаться медленнее и, сделав сто, остановился. Сейчас Макс чувствовал себя лучше, кровь бурлила в его теле, придавая ощущение силы, но возбуждение так и не спало.