— То, что произошло с ним, могло случиться и с тобой! — Франциска нахмурилась. — Я все еще зла на тебя. Ты представляешь, какой опасности подвергался?
— А что мне было делать? — Макс пожал плечами. — Ждать? Снова ждать? Я и так впустую потратил целых десять лет моей жизни.
Франциска задумчиво смерила его взглядом. Ей нечего было возразить. Макс был прав.
Наконец она отвернулась, глядя на закат. Красное солнце, повисшее над озером, заливало черный лес последними лучами, так что темные кроны отдавали багровым.
Прошло две недели с тех пор как Франциска чуть не погибла в подвале, полном ядовитых пауков. Она по-прежнему вскакивала ночью, пробужденная кошмарами, боялась темноты, не могла оставаться одна в комнате и вздрагивала, как только замечала тень на полу. Происшествие травмировало ее, и Франциска не скоро оправится. Она пока отказывалась обращаться к психотерапевту, но подозревала, что не сможет выздороветь без помощи специалиста.
Но здесь, снаружи, на большой террасе под открытым небом ей было хорошо. Здесь можно было исцелиться.
Три часа назад ее отец привез Макса с вокзала. Сам Унгемах еще не мог вести машину, связки на правой ноге все-таки порвались, поэтому приходилось носить ортопедическую обувь, заменявшую ему шину, и пользоваться тростью.
Сейчас Франциска и Макс впервые говорили, с тех пор как попрощались в коридоре гостиницы и Готтлоб поцеловала его.
Колле дважды возил Макса из Гамбурга в Ганновер в клинику при университете. Унгемах проведывал ее, но Франциска этого не помнила. Он сидел у ее кровати, держа девушку за руку…
Теперь же Макс устроился в удобном плетеном кресле и смотрел на Франциску точно так же, как в больнице.
Она лежала в шезлонге, голые ступни выглядывали из-под одеяла, руки покоились на подушке. Франциска подобрала волосы, открыв шею и уши. При встрече она поцеловала Макса, поцеловала в губы, и то был долгий и нежный поцелуй. Готтлоб сделала это в присутствии матери и отца.
Макс покраснел при этом, он чувствовал, как кровь прилила к голове, но намного важнее было ощущение в груди. Унгемах толком не мог описать его, но понял, что наконец встретил того, кого, сам того не ведая, искал. Теперь Макс осознал, насколько нуждается в этой девушке. Даже больше, чем в боксе.
На террасу вышел отец Франциски, сжимая в руках две бутылки пива. Протянув одну из них Максу, он со вздохом уселся в кресло.
— Через пятнадцать минут ужин будет готов, и если мы не успеем к столу вовремя, конечно, предварительно вымыв руки, то нам не достанется даже обглоданных косточек, — улыбнулся он.