Если, конечно, он не сделает заказ на чертов световой люк. Тогда ей придется проследить за установкой. И самолично проверить его надежность во время грозы или ливня. Это поможет ему выбросить ее назойливый образ из головы. Одного раза будет достаточно. Один раз заняться с ней любовью, а потом повернуться к ней спиной, забыть ее, даже если она решит остаться здесь на год и управлять журналом. Принципиально. Ему будет наплевать, если она вообще осядет в Сэконд-Ченс, постепенно старея, увядая и седея…
Да, на это интересно будет посмотреть, подумал Коуди. Старая и морщинистая Маргарет. Он улыбнулся своим мстительным мыслям, одновременно ощущая, как сердце сжимается от внезапного прилива острой тоски. Он даже пожал плечами, словно сбрасывая с себя неожиданные эмоции, но продолжая удивляться, почему его так тронули размышления о старении рядом с Маргарет.
Когда Коуди наконец распрощался со всеми гостями, он вновь увидел Маргарет. Она направлялась к своему автомобилю и, казалось, не замечала его.
— Эй, подожди минутку, — окликнул ее Коуди, когда девушка уже сидела за рулем. Он подошел и просунул голову в раскрытое боковое окно. — Я вот насчет этого светового люка. Я решил заказать его.
— Серьезно?
— Конечно, если только ты не передумаешь. Ведь ты можешь внезапно уехать из города, что ни капельки не удивит меня.
Маргарет закусила нижнюю губу. Избегая взгляда Коуди, она вставила ключ в зажигание.
— Я сделаю несколько рисунков и привезу их тебе. И… когда твой друг поправится, если он вообще существует, я переговорю с ним и постараюсь поместить его объявление в майском выпуске.
— Джейк существует — спроси кого хочешь, все подтвердят. Кстати, а где мой подарок?
Маргарет сунула в руку Коуди конверт, перевязанный ярко-красной ленточкой. В следующее мгновение ее нога уже нажала на педаль газа, и машина рванулась вперед, оставив озадаченного именинника смотреть ей вслед. Он никогда не сможет понять Маргарет. Даже когда он состарится, поседеет и отметит свой сотый день рождения…
Маргарет вернулась в дом тети Мод и сразу же переоделась в свитер и мешковатые домашние брюки, а слаксы, рубашку, лифчик и злополучные бикини швырнула в корзину для грязного белья. Каждый раз, когда девушка вспоминала свое «спальни — моя специальность» и собственное безнравственное поведение, она сгорала от стыда и отвращения к самой себе. В то же время на ум приходила другая, не менее назойливая мысль. Она все еще не знала, носит ли Коуди боксерские трусы под джинсами или ничего вообще не надевает… Можно подумать, ее это интересует. Да ей наплевать, что у него там.