Есть и другие миры, говорил он сам себе, закапывая яму, сбрасывая на нее землю. Другие миры. Он знал, что в этом мире он ее больше никогда не увидит. Он позволил себе взглянуть на нее, только когда земля уже накрыла ее целиком. Втайне он почему-то надеялся, что рука ее поднимется в прощальном или выражающем презрение жесте. Он бросил в могилу меч и стал копать руками, все быстрее и быстрее.
Разровняв могилу матери, он лег на нее и оставался недвижим, пока фонарь не угас и не взошло солнце. Иногда ему казалось, что он что-то слышит: шум шагов, звон стекла, прощальные крики.
Когда наконец он перевернулся на спину, сплетенные дубы, казалось, аплодировали ему, обнимая друг друга и радуясь его триумфу. Вересково-синие сосны волнами спускались к нему от дворца, как огромный волнующийся океан. Он помнил, как мать запрещала, когда он был ребенком, уходить далеко в лес, и как часто, тайком от нее, ходил в подлесок на опушку. Сквозь сплетенные ветки пробивались нежные солнечные лучи, и золотистое сияние было таким ярким, что он прищурился, и слезы потекли по щекам, оставляя на них тонкие дорожки.
Он еще минуту постоял, затем опустился на колени и начал руками раскапывать яму, захватывая полные горсти земли. К тому моменту, когда он увидел синее платье, до него доносились голоса его возвращающейся армии, которую приветствовали часовые на воротах. Он начал работать еще интенсивнее. Платье лежало ровно, но в нем не было тела. Не было и меча. Осталась только лопата.
Другие миры… Она прошла через них, и этого было достаточно — для него, для его жены и выжившего ребенка, для его послушных слуг.
Закопав яму обратно, он спустился к дворцу, где его ждал поседевший мажордом, потирая правую руку, словно та на время онемела.
Когда король подошел к воротам, волоча за собой лопату, он остановился и оглянулся. Он думал, что вновь услышит щелканье — более яростное, чем раньше, а затем постепенно затихающее. Но этого звука больше не было. И никогда не будет.
Грустно улыбаясь, мажордом покачал головой и увлек короля за собой.
* * *
В воскресенье 20 сентября 1863 года в 10 часов 20 минут в центре Берлина на Линкштрассе скончался профессор Гримм. Ему было семьдесят восемь лет. Вдова его брата Дортхен и племянница Августа после его смерти переехали на Шеллингштрассе. Первая скончалась в 1867 году от воспаления легких, вторая дожила до 1919 года, так и не выйдя замуж. Умерла она в возрасте семидесяти семи лет. Работа Гримма над «Немецким словарем» была продолжена другими вплоть до его завершения — в виде тридцати двух опубликованных томов — в начале 1960-х годов. О Фридрихе Куммеле исторических данных нет.