Семья Арачаевых смогла вернуться домой только в 1959 году. К этому времени у Цанка и Густан родился второй ребенок — сын. Назвали его Герзани.
…………………………………………………..
22 февраля 1944 года в горном чеченском селе Дуц-Хоте проживало 246 человек, еще 32 воевали в Советской Армии. Итого численность населения равнялась — 278 человек. В 1959 году в село вернулись 151 человек, в том числе 27 человек рожденные в Казахстане. Аналогичная картина складывалась по всем населенным пунктам. Таким образом, в результате геноцида численность чеченцев и ингушей сократилась ровно наполовину. При этом не учитывается естественный прирост населения за тринадцать лет. Если ввести в расчеты среднестатистические показатели естественного прироста чеченцев и ингушей, то получается, что в живых остался только каждый третий вайнах. Так же пострадали и другие репрессированные народы СССР: балкарцы, греки, карачаевцы, калмыки, корейцы, крымские татары, немцы. А в целом страдали все народы, в том числе не менее других и сами русские.
* * *
Возвратившись в Дуц-Хоте, Арачаев первым делом приступил к восстановлению надгробных памятников на родном кладбище газавата. На это мероприятие ушло два месяца кропотливого труда. После этого его попросили срочно трудоустроиться — предложили много ответственных должностей: от председателя исполкома в Шали до заместителя министра в Грозном. Цанка выбрал, по его мнению, самую мирную и спокойную должность — директор лесного хозяйства Веденского района. Как и прежде, он полностью отдался своей работе, с энтузиазмом стал наводить порядок в своем ведомстве. Все шло хорошо, и вдруг он вновь столкнулся с органами советского правопорядка.
В феврале 1960 года в его кабинет вошли два милиционера и попросили проехать с ними в Грозный для дачи показаний. Весь путь до города терзался Цанка в догадках по поводу вызова. Привезли его к зданию республиканской прокуратуры, завели в просторный кабинет камерного типа. Вскоре появились два следователя. Один из них, старший по званию и возрасту, представился:
— Заместитель генерального прокурора республики Ильин Виталий Васильевич… Садитесь вот сюда.
Цанка сел на указанный стул, в коленках пытался спрятать предательски дрожащие руки.
— Так, гражданин Арачаев, вы догадываетесь, зачем мы вас вызвали?
— Нет, — быстро ответил Цанка.
— Хорошо… Тогда посмотрите вот сюда, — прокурор долго лазал в папке, потом положим перед ним фотографию.
Цанка глянул и от ужаса встрепенулся, даже отвернулся, мурашки поползли по его телу. Однако любопытство заставило его возвратить взгляд и даже взять в руки фотографию. Почему-то чем больше он смотрел на изображение, тем спокойнее и увереннее становился он сам. Хотя на снимке была отвратительная картина. На белой, почерневшей местами от крови простыне лежал лицом вверх Магомедалиев. Глаза его вылезли на лоб, язык выполз наружу и был перекушен вставными золотыми коронками, а толстое горло было глубоко перерезано, обнажая широкую гортань и большие куски почерневшего от запекшейся крови жира. Он был полностью раздет, и вид у него был отвратительным: тонкие, обвисшие ноги, руки и несоизмеримо громадный, оплывший во все стороны живот. Его брюхо так расползлось, что полностью закрывало половые органы.