— Как велика сила Божья! — воскликнул в восхищении Баки-Хаджи. — Это надо же сколько веков из-под каменной горы вызывается наружу столько воды. От этого родника питается не только наше село, но и все живое в округе. Не дай Бог, если перестанет течь родник, то и нашего села не будет… Говорят, что в древности здесь было большое поселение людей. Они мыли посуду и совершали все свои дела прямо в истоке. Вода в роднике уменьшалась, но все-таки текла. А однажды один джигит, стоя вот на этом месте, плюнул в исток, и на следующее утро родник исчез, наступила засуха, и неблагодарные жители вынуждены были покинуть эти места. Только после этого родник ожил вновь… Я знаю имя своего девятого предка, и все они жили здесь, в Дуц-Хоте.
— А как возникло название нашего села?
— А разве ты не знаешь? Вот видишь эту густую кустарникообразную траву, растущую вокруг истока и вниз по течению родника, — это трава называется Дуц-яр.[46] Говорят, она полезна. Она лечит души людей. Ты помнишь, здесь на мельнице жила старуха Бикажу?
— Я ее припоминаю смутно, — ответил Цанка, — по-моему, она была сгорбленной, страшной, как ешп,[47] старухой.
— Да… Так вот, она, говорят, готовила отвар из этих трав и могла заворожить любого. К ней многие женщины обращались за помощью. И что удивительно, ничего она за это у людей не брала. Говорила, что если этот грех решил совершить человек, то он ничем не откупится.
— А зачем тогда она его готовила? Ведь она тоже совершала грех? — удивился юноша.
— Как-то этот вопрос и я ей задал. Она тогда ответила, что кто-то из ее родителей, видимо, совершил такой грех, что даже ей приходится его искупать здесь, на земле, — живя в одиночестве, в рабстве, в уродстве.
— А Хаза ведь выросла с ней?
— Не с самого детства, но по-моему лет с восьми-десяти точно.
— А она не занимается этим? — осторожно спросил Цанка. — Наверное владеет секретом. Однако я ничего такого за ней не замечал, — он ненадолго задумался и, тяжело вздохнув, продолжил: — Она, говорят, княжеских кровей. Ее мать-красавицу своровали наши люди то ли в Осетии, то ли в Грузии во времена Кавказской войны. В детстве Хаза перенесла какую-то болезнь и стала вот такой внешне гадкой, но внутренность у нее совсем иная… Я думаю, эта тяжелая участь не искривила ее мировосприятие.
— А ее дочь Кесирт? — спросил неожиданно Цанка.
— Что дочь? — глядя прямо в глаза племянника, спросил мулла.
— А дочь знает секрет Бикажу?
— Не знаю, — сухо отрезал Баки-Хаджи. — Ладно, пошли, у нас долгий путь, дотемна надо дойти.
Дальше взбирались по какой-то узкой звериной тропе. Баки-Хаджи был впереди, он часто останавливался, тяжело дышал, с надеждой побыстрее взойти на вершину смотрел вверх.