Прощаясь под мелким дождем у подъезда в Ясеневе, Зоя Павловна еще раз извинилась:
— Не обижайтесь, пожалуйста, на мою невестку. Ее порой заносит. От давней обиды, ущемленной гордости. А расписка — так это даже хорошо. Просто так деньги нельзя получать. Особенно в молодости. И с другом вашим вы это поняли, правда? Пусть думают, где заработать. Лизонька, наверное, скоро перестанет требовать столько внимания и времени, как прежде. Мила сможет больше работать. Володя, можно, я позвоню вам?
Степанков кивнул. Ему было приятно с этой пожилой женщиной.
И действительно, Зоя Павловна позвонила в пятницу и попросила его заехать сегодня после работы.
Миновав тесную прихожую, он оказался в комнате, где центральное место по-прежнему занимало пианино. На полу лежал вытертый ковер. Теперь, без народа, комната казалась пустоватой.
Лиза сидела за инструментом. Она была в домашних брюках и свитере. Девочка перестала играть, подняла голову и посмотрела на Степанкова сквозь толстенные линзы очков. Такими стеклами, ловя в них солнечные лучи, Володя с мальчишками когда-то поджигали тополиный пух во дворе их старого дома.
Зоя Павловна попросила Лизу не прерываться и пригласила Степанкова на кухню — пить чай. Девочка послушно склонилась над инструментом. Она тренировалась, как спортсмен, готовящийся к Олимпиаде.
Миниатюрная кухонька, плиточный пол терракотового цвета, маленький телевизор в углу на кронштейне, полки с кулинарными книжками, электроплита не первой молодости. На стенах — галерея тарелочек, на холодильнике под магнитами — какие-то записочки и рекламки с нужными телефонами. Все для удобства, чистота и порядок.
— Чай или кофе?
— Чай.
— Черный или зеленый? Милочка в командировке. Ее пригласили переводить фильмы на кинофестивале. «Провинциальный» тур, так сказать. Пермь, Екатеринбург, еще что-то. Она нашла работу синхрониста. У Лизоньки в школе каникулы. — Зоя Павловна говорила все это, наливая чай, нарезая бисквит, лимон, накладывая в розеточки варенье. — А мне завтра нужно на похороны. Умерла старая подруга. Мне обязательно надо быть там, а девочку оставить не с кем. Не знаю, что и делать.
За окном стучал дождь. Из-за закрытой двери доносились звуки гамм. Володе было приятно в этой уютной кухне, подле этой пожилой женщины. Лишь на краю сознания забрезжил вопрос, почему Зоя Павловна обращается с такой, в общем-то, бытовой просьбой именно к нему, человеку архизанятому, бизнесмену отнюдь не средней руки? Но мысль забрезжила и развеялась под воздействием сладкой удовлетворенности от доверия милой пожилой женщины. Очень захотелось сделать ей что-нибудь приятное.