А пока Мила, обезумевшая от переживаний и забот свадебного переполоха, успела все-таки заметить в лице двоюродной сестры нечто необычное и утром в парикмахерской, пока остальным женщинам завивали кудри, отозвала ее в сторону и спросила:
— Ты чего какая-то не такая?
Люся как-то глупо заулыбалась, замотала головой, потом вытянула из пачки сигарету, затянулась и выдохнула:
— Задержка…
— Что? Сколько дней?
— Неделя.
Мила невольно присвистнула:
— Это точно… ну, того…
— Ага, — вздохнула Люся. — Вчера у врача была. Он не развеял мои подозрения. Осталось кое-какие анализы сделать, но скорее всего… Сама понимаешь…
— Матери не скажешь?
Глаза Люси округлились в неподдельном испуге и удивлении.
— Ты что? И не смей даже думать об этом. Я тогда не доживу до возвращения Антона. Она меня съест заживо и не подавится. У нас и так дома места нет. Будет кричать, что я образование еще не получила, работу…
— А ты не думала? Ну… Про другие варианты…
— Не знаю. — Простоватое лицо девушки, еще детское, с избытком косметики и аляповато раскрашенное, вдруг изменилось, улыбка куда-то сползла, глаза стали серьезными и очень грустными…
Сколько Мила ни сопротивлялась, но друзья и знакомые Арсения затеяли дурацкую церемонию с выкупом невесты. Арсений был уже нетрезв, как-то лихорадочно взвинчен, а друзья все подливали ему. Они подъехали к дому, где «прятали» Милу, усадив в самую дальнюю комнату. Жениха с компанией встречали Люся и тетя Наташа. Из прихожей доносился смех, споры, крики нетрезвых людей. Мила сидела на кровати и кусала губы, ей казалось несправедливым, что все веселятся, а она, главная героиня сегодняшнего праздника, кажется, никому не нужна… Наконец Арсений ввалился в комнату, не дождавшись согласия подружек невесты, и, вопреки всем обычаям, бесцеремонно схватил Милу за руку.
— Поехали, — сказал он.
Друзья его прошли вслед за ним и начали переговариваться, Миле казалось, что они в открытую насмехаются над ней.
Кто-то шепнул, да так громко, что она услышала:
— Не дорого берешь невестушку-то?..
Арсений замялся и покраснел.
Мила изо всех сил старалась не обращать внимания на скомканную церемонию и подначки друзей, списывая свое раздражение на нервы, но получалось не очень: настроение безнадежно испортилось. Наконец все расселись по машинами и поехали в загс.
Несмотря на недавнюю жару, день был прохладный, солнце светило, но уже не грело, сентябрьский колючий ветерок недвусмысленно намекал на вступление осени в свои права.
На Милу, вставшую в пять утра и уже изрядно измученную встречей родни, подготовкой к церемонии и переживаниями, к тому моменту, когда они приехали в загс, вдруг накатили усталость и опустошение. Она пыталась сосредоточиться, но лица и события мелькали перед ней как в тумане — женщина, зачитывавшая традиционный текст, Арсений, надевающий дешевенькое колечко ей на палец, слова поздравления и букеты цветов, которые дарили гости. Она только беспрестанно всем улыбалась и поворачивалась во все стороны, как китайский болванчик.