Дача была такой, какой и должна быть дача функционера, важного чиновника — двухэтажное здание, богато обставленное помпезными советскими знаками избранности: хрустальные люстры, ковры, строгая мебель, кожаные диваны. В саду — дорожки из плитки, стояли синие большие елки, со всех сторон — высокий белый забор. Здесь они были надежно скрыты от посторонних глаз. Никакой прислуги на даче не оказалось, дядя распустил ее, сказав, что хочет сам позаниматься хозяйством. Недалеко была река, кругом лес — дача находилась в закрытом поселке.
Первые дни они просто гуляли по лесу, собирали ягоды, удили рыбу. Мальчик уже привык, что важный человек уделяет ему столько времени, и его почему-то не удивляло, что тот предпочитает именно такую компанию, что ему не скучно. В любом случае никаких вопросов он не задавал.
Шла уже вторая неделя летних каникул, середина июня. Днем Арсений что-то рисовал, читал приключенческий роман, который захватил с собой. Вечером дядя пригласил его прогуляться по дачной аллее. Они шли медленно, прогулочным шагом, слушали пение птиц да отдаленный стук топора — где-то рабочие строили новый дом. Дядя говорил без умолку. Он рассказывал какие-то истории из жизни, случавшиеся с его знакомыми. Причем его знакомые оказывались самыми разными простыми людьми — от слесаря до егеря. Про себя же дядя никогда ничего не говорил. Арсению было хорошо вот так идти рядом с ним — рассказчик он интересный, впереди — все лето, дома ждет капитан Блад…
Неожиданно дядя умолк, а потом спросил:
— Ты прочитал ту книжку?
Арсению показалось, что его застали врасплох. Видимо, дядя имел в виду де Сада. Он кивнул.
— Понравилось? Что ты понял из книжки?
— Что маркиз де Сад был нехорошим человеком, негодяем. Он занимался недопустимыми вещами.
Дядя усмехнулся.
— Де Сад был, возможно, самым великим человеком своего времени, настоящим новатором, первым провозвестником свободы. А еще он был писателем, аристократом и философом. И он жил той жизнью, которая не ограничена ни моралью, ни религией, ни правом, а основной ценностью считал возможность человека распоряжаться своей жизнью так, как он хочет.
— Но там ведь про другое написано, — прошептал Арсений и покраснел.
— Ну, он считал, что любой человек имеет право на удовольствие, на счастье, что тоже очень важно. Де Сад разрушал стереотипы, в которые общество заковало всех, чтобы было легче управлять, понимаешь? Только ты не вздумай нигде об этом болтать, об этом не говорят вслух, с чужими. Можно только с теми, кому доверяешь.
— Хорошо, не буду, — кивнул польщенный Арсений.