— Спасибо, мне пора.
— Не спешите, я вас провожу.
— А? Ну ладно, давайте свой десерт. На Арсения мне наплевать. У меня новая жизнь, и я никому не дам ее портить. Это и к вам относится, — она указала на Степанкова вилкой. — И откуда вы только свалились на мою голову? Небось намерения какие-нибудь тайные имеете?
— Помилуйте, откуда у вас такие мысли? Я что, дал повод? Мне нравятся ваша дочь и ваша свекровь. С вами вопрос еще не ясен. Очень уж вздорная вы особа. Однако я не женат и не был никогда, то есть свободен от каких бы то ни было обязательств. — Тон у него, конечно, шутовской, но тем не менее Степанков сказал все то, что сказал бы и серьезно.
— Так, тогда продолжим. А то, чего доброго, еще надуетесь. Сколько вам лет? Чем занимаетесь? Чье состояние проматываете по дорогим ресторанам с такими вздорными, как вы говорите, и, прямо скажем, малознакомыми девицами, как я. Да еще с таким темным прошлым, — она кивнула в сторону злосчастного стола.
— Мне тридцать семь лет, мой род занятий обозначен на визитке, я вам ее вручал. Для первого знакомства этого вполне достаточно. Или вам нужны особые рекомендации? Могу показать налоговые декларации. У меня свое дело, бизнес. Много чем приходится заниматься. В том числе я торгую углем. Знаете, черный такой, добывают под землей, у меня хороший, энергетический уголь. Вы в этом что-нибудь понимаете?
— Что-то вы больно чистенький для угольщика. Где въевшаяся в поры угольная пыль? Не понимаю я ничего в торговле углем. Только в музыке и переводах немного понимаю. Перевожу про все на свете, могу и про уголь. Хотите? Только подготовлюсь, на это нужно дня три — и смогу про уголь, хоть энергетический, хоть какой, любой уголь, который как-то называется. Настоящим переводчикам все равно, что переводить.
— Да успокойтесь вы. Я же не нанимаю вас на работу. У меня штат укомплектован. Ну, как клубника?
— Клубника? — Мила, казалось, только сейчас заметила, что ест клубнику. — Блеск! Сезон прошел, а тут все еще клубника. Помните старый анекдот? Русский спрашивает француза: а когда у вас появляется первая клубника? В шесть утра, отвечает француз. Тогда все смеялись.
Она взяла себя в руки, но пальцы все еще дрожали. Пора уходить. Надо спокойно уйти, и все будет в порядке. Москва, оказывается, такой маленький город, что девушку и пригласить некуда. Везде бывшие мужья. Или это просто такая девушка, с которой сплошные хлопоты? Степанков попросил счет, вложил в папку обычные чаевые, и они пошли к выходу. От дальнего стола за ними последовал человек. Он догнал их за дверями «Ванили», схватил Милу за руку и повернул лицом к себе.