Правда, это мало занимало членов диссертационного совета: кто надо, ублажен, к тому же в соседнем кабинете уже накрыт шикарный стол, аромат настоящего коньяка так и манит всех к роскошному банкету в ресторане.
На банкет Цанаев не пошел, а на следующий день побеспокоил он новоиспеченного доктора.
— После вчерашнего я себя очень плохо чувствую, — отключил телефон Забаев. На следующий день он отрывисто бросил Цанаеву: — Все нормально, — вновь отключил телефон и более не отвечает.
Понял Цанаев, что все ненормально, что Забаев либо заплатил, то есть откупился от Бидаева, либо будет говорить, что заплатил Бидаеву, а на самом деле нет. В итоге, как сейчас говорят, он Аврору, наверное, кинул, но это Цанаеву точно неизвестно, лишь предположение.
И тут явился удрюченный Ломаев:
— Гал, Аврора звонила. Говорит, что Забаев должен был на второй день после защиты перечислить ей деньги. На связь не выходит, пропал.
— Сколько?
— Три с половиной миллиона.
— Вот это да! — за голову схватился Цанаев. — Такие деньги Бидаев не упустит.
— А причем тут Бидаев? — удивлен Ломаев.
— Есть версия… В любом случае, надо действовать. Поможешь мне?
Что бы они ни думали и ни говорили, а точка отсчета одна: Забаев — должник.
Вроде все координаты Забаева известны, и Цанаев, и Ломаев там и сям пытаются его поймать, но ведь Забаев не такой простой, как эти ученые, у Забаева какой-то политический вес, чиновничий авторитет, деньги и, конечно же, от таких, как Цанаев и Ломаев — охрана есть, которая этих физиков к новому физику не подпускает. И тогда Цанаев понял, что иных меха-низмов в этом обществе нет: грубой, бесчеловечной и наглой силе необходимо противоставить такую же силу. Он позвонил в Чечню, к Патрону.
— Гал, — Патрон тоже озабочен, — мне на днях звонила Аврора. Я в курсе. Забаев переводит стрелки на Бидаева, этот мерзавец что-то невразумительное несет.
— А у вас есть с ними контакт? — удивлен Цанаев.
— Конечно, есть, в одной системе антитеррора, вроде, работаем.
— И что же делать?
— Они в Чечню не сунутся, боятся, рыльце у обоих в пуху. И мне особо за пределы республики, тем более, в Москве, показываться не резон. Да, видимо, придется. Ради Авроры надо рискнуть. Только там я смогу разрулить ситуацию.
После этого звонка у Цанаева затеплилась надежда, словно за спиной выросла сила и такое ощущение, как при Советском Союзе — есть государство, есть какая-то власть, готовая за тебя постоять, защитить, интересы твои отстоять. И Цанаев ожидал, что Патрон на днях приедет, а буквально на следующий день звонок:
— Гал, я в Москве. Ты можешь к шести быть у гостиницы «Россия», северная сторона? Как приедешь, позвони.