«Все решается в Москве», — правильно подумал Цанаев, вылетая в столицу.
В их квартире ремонт, и жена очень приветливая:
— Ну что, был у министра? Что сказал?
— Не был.
— Что?.. Ты что, ненормальный?! Наконец-то судьба нам благоволит, а ты — спиной.
— Что ты несешь? В чем ты нуждаешься? Ты не знаешь, как люди в Грозном живут.
— Я знаю, как люди живут, — закричала жена, стала перечислять фамилии знакомых москвичей.
— Я не банкир и не бизнесмен, — оправдывался Цанаев, и чуть погодя: — Этот министр-чеченец — кандидат сомнительных наук, ничего не решает. Все решается здесь, в Москве. Я завтра пойду к вице-пре-зиденту РАН и все утрясу.
Вице-президент — негласный куратор Цанаева, человек высокообразованный, воспитанный, сразу же откликнулся на просьбу Цанаева.
Цанаев, как говорится, не стал выносить сор из избы: про «откаты» и «распилы» — ни слова, только то, что его хотят местные власти снять.
— Нет, нет, это невозможно, — говорит академик, — вы избраны по Уставу и закону. Лишь через год перевыборы, и все решается Ученым советом и Президиумом РАН. Так что не волнуйтесь.
Успокоенный Цанаев покинул здание Президиума, снял с «беззвучного» телефон — столько звонков из Грозного. Вновь звонок:
— Цанаев? Гал Аладович, вы в Москве? Срочно вылетайте. Вас вызывают на заседание правительства.
— Да-да, — доволен Цанаев; без науки, без его личного участия, как ученого, какое может быть правительство, тем более в такой тяжелый период, когда фактически президента нет и неизвестно, кто рулит.
Из-за задержки рейса на заседание он опоздал, сел, как указали, у самого края, и тут же ведущий объявил:
— Возвращаемся к первому вопросу, слово министру.
Недолюбливая этого министра, Цанаев даже не стал вникать в его слова, как услышал свою фамилию и следом — «назначить исполняющим обязанности директора НИИ доктора наук, профессора…».
— Это невозможно! — как ужаленный вскочил Цанаев. — Это беззаконие. Только ученый совет и Президиум РАН имеют право снимать и назначать.
— Воюя, мы отстояли эту власть, — парировал министр, — и нам решать, кого снимать, кого назначать.
— Кто воевал, а кто нет, мы знаем, — закричал Цанаев, он еще как-то яростно возражал; видел, что напротив чиновник жестами умоляет — «замолчи». А сидевший рядом руководитель за карман пиджака тянул вниз — «сядь», — ткань порвалась, но Цанаев все не садился, отстаивая свою позицию и называя происходящее беззаконием, пока к нему не подошел здоровенный охранник:
— Ваш вопрос решен, — огласил ведущий. — Посторонние, покиньте помещение.
Все же Цанаев не до конца потерял голову — понял, что он здесь уже посторонний. Прибыв в свой кабинет, понял, что и здесь лишний: не на его месте, но уже, сидел и.о. директора, перед ним — «распоряжение правительства».