И как-то ночью, когда беда не миновала, а лишь отодвинулась на какое-то время, он сидел на кухне, тайком выпивал, курил и делал в очередной раз неутешительные финансовые расчеты, в дверях появилась помятая спросонья жена:
— Дочке пальто надо, сыну — куртку. Я в порванных сапогах хожу, а этот пьет. Хе-хе, копейки считаешь? Меня не послушался, от миллионов отказался. Видите ли, какая-то сучка Аврора эти деньги грешными назвала. А пить не грех? Что ж ты не молишься, как Аврора велела?
— Иди, спи, — процедил Цанаев.
— Не могу я спать, не могу… Почему ты не послушался меня, а пошел на поводу этой шлюхи?.. Ты о семье не подумал? На блюдечке ему миллионы принесли, а он не смог поступить, как другие мужчины. Потому что Аврора сказала!
— Замолчи! — ударил Цанаев кулаком по столу.
— Это ты мне, законной жене?! Матери твоих детей! Лучше бы ты кулаком эту ведьму Аврору ударил. Она на тебя порчу навела, тряпкой сделала, споила.
— Замолчи!
— Не замолчу! Ты побоялся, как другие мужчины, дело сделать, вот тебя и вышвырнули с работы и квартиры. Правильно сделали. Трус!
— Замолчи! — вновь ударил Цанаев по столу, не добившись результата, пару раз ударил жену и среди ночи ушел ночевать в общежитии. По пути, где-то в привокзальном ларьке, купил дешевую водку и такую же закуску к ней.
На следующий день с утра его тошнило: думал, отравился, а на работе случился удар. Цанаев пришел в себя в машине скорой. Сутки был в реанимации — откачали, перевели в общую палату и диагноз: прединфарктное состояние, гипертонический криз, сердечная недостаточность и еще масса чего. В итоге: нервное истощение — надо лечиться, отдыхать, бросить вредные привычки и кардинально поменять образ жизни.
В палате, где восемь больных, есть и особо тяжелые, даже бомж. Кардинально образ жизни поменять нелегко — по вечерам водку распивали. Так что Цанаев через трое суток выписался и его сильно удивило то, что никто его не навестил, никто о нем не вспомнил, даже жена.
Ему прописали лечение, массу лекарств, но гораздо дешевле стоила водка. Он вновь стал пить, не запоем, еще не считает себя алкашом, да почти каждый день после обеда он уже под хмельком, неухожен, частенько небрит, и, как результат, на теле выступила сыпь, постоянно чешется, болит. А он не может и даже не хочет образ жизни менять, и порою, как облегчение, он мечтает внезапно, главное, моментально, умереть… и никаких проблем, долгов, кредитов!
Почти что так и случилось — сердце не выдержало, инфаркт, но он не умер; вновь в реанимации, вновь в той же больнице, в той же палате, где вылечиться нелегко. И, наверное, все пошло бы по новому кругу до очередного, может быть, последнего удара, да разве дадут эти кредиторы спокойно умереть? Даже в больнице его нашли судебные приставы. И ладно, эти денежные дела, уже понятно, что он погряз в долгах и выхода нет: придется уступить заложенную квартиру. Благо, что хоть у семьи еще будет возможность купить жилье на окраине Москвы. А тут вновь прямо в палату доставили повестку в суд — супруга подала на развод… Это был удар, тяжелый удар, после которого Цанаев окончательно поверил в свою ничтожность. Он никто, никому не нужен… И помереть нелегко. Сколько на нем долгов?! Какое он оставит наследство детям? А кто сохранит библиотеку отца?