— Ведь мог миллионером стать… Ну, живи как все, и все. Нет, он честный, принципиальный, ученый… Видите ли, и Аврора ему так велела. Харам! Нельзя! Всем можно и нужно, и все это ждут, за это борются и воюют, а ему нельзя.
— Нельзя! Нельзя! Я ученый.
— Да болван ты. Пока за этой дурой Авророй бегал, институт и денежки другие прибрали, вышвырнули тебя.
— Замолчи, я тебя выкину из квартиры.
— Я сама от тебя уйду! Развод! Разменяем квартиру! Я не хочу с тобой жить. Не можешь содержать семью, что ты за мужчина!
За такие слова Цанаев с кулаками бросается, и это от того, что он почти каждый день к бутылочке прикладывается. А как иначе, началась черная полоса в его жизни, и в доме вечно скандал. Так это от того, что он ныне зарабатывать не может. А самый страшный удар — на работу нигде не берут: везде, говорят, сокращение штатов, в стране не до науки. Только в подмосковном Королеве знакомый и коллега по аспирантуре взял его на полставки профессора: двенадцать тысяч. Так эти деньги уходят на дорогу и обед. А сколько времени в пути — почти три часа. Выгоднее дома сидеть. Цанаев так делал бы, наукой занимался.
Но жена вечно ворчит, скандалы устраивает, и ему совсем не хочется домой… Еще больше стал пить. Уже у того, у другого стал брать в долг. Одному Ломаеву задолжал большую сумму, и знакомые его сторонятся, на звонки не отвечают, а он потихоньку спивается. А жена достает, и он тогда устраивает дебош, так что и милицию вызывали. И вот жена его пьяным в дом не пускает.
Наверное, Цанаев мог бы спиться окончательно, но друзья и коллеги не дали: пристыдили, поругали, помогли устроиться на работу в академический институт в центре Москвы. А Ломаев, как настоящий друг, выбил для Цанаева отдельную комнату в общежитии университета, так что, если Гала Аладовича начинает жена сильно донимать, то у него, как говорится, есть запасной аэродром, где он может спокойно отдохнуть, поработать, а порою, правда скрытно, и сто грамм выпить.
Конечно, знакомые облегчили и как могли улучшили быт Цанаева. Однако жизнь от этого легче не стала — наступило время погасить банковский кредит, а денег даже на жизнь не хватает. А ситуация вокруг заложенной квартиры обостряется. Уже с описью имущества были банковские работники и аудиторы, уже приходил судебный пристав, уже оценивают их квартиру. И ужас Цанаева не только в том, что он потеряет жилье и получит гораздо меньшее где-то в Подмосковье, а в том, что он не сумел сохранить квартиру отца. А куда он денет библиотеку отца?
Пожалуй, последнее заставило Цанаева отрезветь, он заметался, поднял все свои связи, все свои возможности и единственное, что смог — сам получил еще один, правда, небольшой, кредит, которым сумел погасить задолженность по процентам основного кредита жены.