— А как вы поступите, если я отпущу вас на свободу?
— Употреблю все силы, чтобы отомстить за своих братьев, — ответил синьор Вентимилья.
— Тогда мне не остается ничего другого. Я пощадил бы ваши жизни, чтобы успокоить душу, которую разъедают угрызения совести, если бы вы навсегда отказались от мести и вернулись в Европу. Я знаю, однако, что вы ни за что не пойдете на такие условия, и поэтому я повешу вас так же, как повесил Красного и Зеленого корсаров.
— И как расправились во Фландрии с моим старшим братом.
— Замолчите!.. — вскричал герцог. — К чему ворошить прошлое? Пусть он мирно покоится в могиле.
— Свершайте же ваше презренное дело предателя и убийцы, — продолжал корсар. — Уничтожьте последнего из рода Вентимилья, но предупреждаю вас, что на этом борьба не закончится, на смену мне придет другой, не менее отважный и сильный корсар, который подхватит клятву Черного корсара и не даст вам пощады.
— Кто же это такой? — с ужасом спросил герцог.
— Это Олоннэ.
— Ну что ж, придется повесить и его.
— Как бы он раньше не повесил вас! Пьетро идет в Гибралтар, и через несколько дней вы окажетесь в его руках.
— Вы так думаете? — спросил с иронией герцог. — Гибралтар — не Маракайбо, и флибустьеры расшибут себе головы о его мощные стены. Пусть приходит Олоннэ, и он получит по заслугам… — Обратившись к морякам, губернатор приказал: — Отведите пленников в трюм и не спускайте с них глаз. Вы заслужили обещанную награду и получите ее в Гибралтаре.
С этими словами он повернулся спиной к корсару и пошел на ют, чтобы спуститься в кают-компанию. Он уже подошел к лестнице, как вдруг его остановил граф Лерма.
— Господин Ван Гульд, вы твердо решили повесить корсара? — спросил граф.
— Да, — решительно ответил старик. — Он — корсар и враг Испании. Вместе с Олоннэ он взял штурмом Маракайбо и должен погибнуть.
— Он отважный дворянин, господин герцог.
— Какое это имеет значение?..
— Жаль посылать на виселицу таких людей.
— Это наш враг, господин граф.
— И все же следует пощадить его.
— Почему?
— Вам известно, что ходят слухи, будто ваша дочь попала в плен к флибустьерам с Тортуги?
— Это правда, — согласился со вздохом старик. — Однако у нас нет еще подтверждения, что корабль, на котором она плыла, подвергся разграблению.
— А если слухи оказались бы верными?
Старик бросил на графа тревожный взгляд.
— Вам что-нибудь стало известно? — спросил он в сильном волнении.
— Нет, господин герцог. Я просто подумал, что если ваша дочь действительно попала в руки флибустьеров, то ее можно было бы обменять на Черного корсара.