— Не понимаю вас, синьор, — сказал кастилец.
— Это не имеет отношения к вам. Итак, согласны ли вы сдаться?
— О!.. Неужели вы думаете, что человек, вооруженный шпагой, сдастся, не защищаясь?
— Тогда я вынужден буду вас убить. Я не могу позволить вам уйти: это означало бы поставить под удар себя и своих товарищей.
— Но кто вы такие, наконец?
— Вы, наверное, уже догадались: мы флибустьеры с Тортуги… Синьор, защищайтесь! Я не собираюсь отпускать вас живым!
— Охотно верю, ибо вас трое.
— Не беспокойтесь о них, — сказал корсар, кивая на Кармо и африканца. — Когда их командир сражается, они не имеют привычки вмешиваться.
— В таком случае надеюсь скоро с вами справиться. Вы ведь еще не знаете, какова рука у графа Лермы.
— Так же, как вы не знаете, какова она у господина Вентимилья. Защищайтесь, граф!..
— Одно слово, если позволите. Что вы сделали с моим племянником и его слугой?
— Они мои пленники вместе с нотариусом, но за них не беспокойтесь. Завтра они будут на свободе, и ваш племянник сможет обручиться со своей невестой.
— Спасибо, синьор.
Черный корсар отвесил легкий поклон, затем, быстро сбежав с лестницы, напал на кастильца так стремительно, что тот был вынужден отступить на два шага.
В течение нескольких минут в тесном коридоре только и слышно было, как свистят шпаги. Прислонившись к двери, Кармо и африканец безмолвно следили за дуэлью. Скрестив руки на груди, они едва поспевали глазами за молниеносным сверканием шпаг.
Кастилец сражался отлично, как настоящий бретер. Он хладнокровно парировал удары и уверенно делал выпады, однако вскоре убедился, что имеет дело с одним из самых грозных противников, обладавшим железными мускулами.
После первых ударов Черный корсар обрел свое обычное спокойствие. Он редко переходил в наступление, уходя в глухую защиту, словно хотел прежде утомить противника и посмотреть, на что тот способен. Крепко стоя на сухопарых ногах, он держался прямо, поддерживая равновесие левой рукой. Казалось, что для него этот поединок — обычная забава.
Безуспешно кастилец пытался прижать его к лестнице, втайне надеясь, что он споткнется и упадет. Несмотря на град обрушившихся на него ударов, корсар ни на шаг не сдвинулся с места. Он словно не обращал внимания на жужжание клинков; с изумительной быстротой отражал удары, не покидая своей позиции.
Вдруг он сделал глубокий выпад. Выбить шпагу из рук кастильца было делом одной минуты.
Оказавшись безоружным, кастилец побледнел и испуганно вскрикнул. Сверкающее острие шпаги корсара на мгновение задержалось у его груди, затем поднялось кверху.