Управлению удалось захватить бывший дворянский особняк, расположенный в Дудкином тупике, в самом названии тупика было что-то символическое.
Когда Деточкин входил в особняк, его едва не облили цинковыми белилами. Управление, естественно, начало свою творческую деятельность с перекраски фасада.
Юрий Иванович, припадая на левую ногу, шел по длинному коридору, всматриваясь в таблички. «Высший художественный совет», — было начертано на высоких двухстворчатых дверях, обитых черным коленкором на вате. На двери, обитой дерматином похуже и без звуковой изоляции, красовалась вывеска: «Главный художественный совет». Следующий вход был с матовым стеклом, как в уборных. Чтобы не создавать путаницы, табличка гласила: «Художественный совет». Кроме дверей с названиями, было множество безымянных.
Мимо Деточкина сновали рабочие и уборщицы, они разносили по кабинетам новую мебель. Естественно, нельзя было работать по-новому при старой мебели.
Деточкин растерялся. Он не знал, с кого начать, и, наконец, вошел в первый попавшийся кабинет. Здесь трудился обаятельный Согрешилин. Увидев Юрия Ивановича, он заулыбался, обнял его, повел к кожаному креслу, усадил. Сам Согрешилин пристроился в таком же кресле напротив.
— Я еще не слышал, родной мой, но я должен предостеречь.
Деточкин ничего не понял.
— Конечно, в вашем репертуаре что-то есть… — дружелюбно улыбался Согрешилин.
— Я не свистун. — Деточкин начал понимать создавшуюся ситуацию.
— А что вы делаете? — спросил Согрешилин. — Токуете тетеревом, ухаете филином, стучите дятлом, курлыкаете журавлем или плачете иволгой?
— Я насчет страхования, — начал, было, Юрий Иванович, но Согрешилин его перебил:
— А… понимаю, вы текстовик! Предлагаете тему страхования? Но, согласитесь, родной, какой может быть страх у нашего человека?
— Но это государственное страхование, — поправил собеседника Деточкин.
— Государственное? — задумался Согрешилин. Он стал опасаться, что допустил промах: — в общем, это, конечно, тема…
— Можно застраховаться на случай смерти… — предложил Юрий Иванович.
— Смерти не надо, — быстро вставил Согрешилин. — Художественный свист должен быть оптимистичным.
— Я хочу внести ясность, — настаивал Деточкин. — Я не подражаю птицам и не свищу.
— Будете свистеть! — убежденно заявил хозяин кабинета. — Здесь все свистят!
— Не хотите от смерти, я застрахую вас от несчастного случая. — Юрий Иванович достал из портфеля гербовую бумагу.
— Так вы страховой агент, — наконец сообразил Согрешилин.
— Я сейчас заполню бланк, а вы поставите подпись, — предложил Деточкин.