— Что?
— Они меня не знают. Вообще. Ни эти ребята, ни Сержант. Не слышали даже. Что подводит к вопросу о том, кого именно встречали те мертвые неудачники.
— Странно, — я нахмурился. — Какие у них претензии ко мне?
— Понятия не имею, — Штефан развел руками. — Но ко мне у них претензий точно никаких не было. До сегодняшнего дня. Кстати, Сержант скоро вернется. Вместе с мозгоправом, за которым поехал. Ринальди. Слышал о нем?
— Ринальди? — вдруг подала голос Рикка. — Психо Рино Ринальди?
— Понятия не имею. Парни меж собой болтали, а не представляли его по всем правилам.
— Думаю, стоит спросить у них, — я кивнул в сторону одного из лежащих.
— Ты их что, не убил? — Штефан удивленно посмотрел на меня.
— Нет. Только парализовал. Они могут владеть нужной информацией.
— Эти костоломы? Вряд ли. Ну, разве что, маг. В любом случае, у нас не очень много времени. Если ты не хочешь присоединить Сержанта и этого Ринальди к остальным.
— Не хочу, — заверил его я.
— Господин Абель, я должна увидеть этого Ринальди, — снова вмешалась в наш разговор Рикка. — Хотя бы издалека. Позвольте мне задержаться.
— Абель, — поправил ее я. — Не господин.
— Абель, — вздохнула она. — Прошу.
— Зачем?
— Хочу кое в чем убедиться.
— Рикка, — я мягко ей улыбнулся. — Мы говорим, не скрывая ничего. Тебе не кажется, что стоит ответить нам взаимностью?
— Простите, г… Абель, — вздохнула девушка. — Мне не хочется оклеветать человека только потому, что у него похожая фамилия.
— Я понимаю. Готов рассматривать твои слова исключительно как предположение.
— Психо Рино Ринальди человек Гнецев. Военный в отставке. Именно у него мы с Микой должны проверять целостность защиты нашего разума.
— Великолепно, — Штефан произнес это словно ругательство. — Привет от родни, да, Абель?
— Возможно, — я не понимал происходящего, но оно мне уже не нравилось. Со складывающейся ситуацией придется разбираться. Но не сейчас. — Уходим отсюда. Дожидаться никого не будем. Я оставлю одно заклятье и, если повезет, мы получим изображение первых вошедших в дом.
— Отлично, шеф, — поддержал меня Штефан. — Вы идите вперед, а я тут приберусь немного. Переоденусь заодно. Не идти же по улице в таком виде, — он продемонстрировал порванный рукав.
Мы с Риккой вышли из комнаты. Смотреть на то, как Штефан «прибирается» не хотелось. Отчего-то мне была неприятна мысль об убийстве парализованных и абсолютно не сопротивляющихся людей. То, что они были врагами и наверняка совершили уже достаточно преступлений для того, чтобы заслужить смертную казнь, оправдывало подобный поступок, но не делало его легче.