— Я могу продолжать? — спросил тот.
— Да.
— Мистер Найт, вас задержали, поскольку видели выходящим из дома, который вам не принадлежит. Не соблаговолите ли объяснить, что вы там делали?
С самого момента своего задержания Томас сознавал, что полицейские начнут именно с этого, однако так и не смог придумать, что говорить. Как объяснить, что он разбирается в обстоятельствах гибели ребенка, случившейся двадцать шесть лет назад, чтобы раскрыть два недавних убийства и найти утерянную пьесу Шекспира? Это покажется абсурдным. Нет, хуже. Будет таковым.
«Я никакого „кажется“ не знаю…»,[60] — подумал Томас.
Впервые после звонка Эсколма все случившееся показалось ему полным бредом. Мысль о том, что сейчас придется все это рассказывать, повергла его в уныние.
Но Найт изложил свою историю, медленно, запинаясь, то и дело возвращаясь назад, чтобы прояснить какие-то моменты. Он говорил глухим безучастным голосом, а остальные молча его слушали. Томас назвал фамилии Полински из полиции Ивенстоуна и Робсона из Кенильуорта, как будто один только факт знакомства с сотрудниками правоохранительных органов мог чем-то ему помочь, и несколько раз повторил, что ничего не взял в доме Эльсбет Черч, а просто посмотрел и вышел.
— Задняя дверь была открыта? — спросил Ходжес.
Найт замялся, сознавая, что до сих пор ему удавалось обходить стороной этот вопрос. Сейчас он оказался на развилке, и многое будет зависеть от его ответа. Если Томас скажет, что дверь была открыта, возможно, его отпустят, но затем, не исключено, он окажется в гораздо более худшей ситуации, если Черч заявит, что замок был заперт.
— Я попробовал ее открыть, и она распахнулась, — наконец сказал Томас.
— Под «попробовал ее открыть» подразумевается вот это? — спросил Ходжес и достал пластиковый пакет с кредитной карточкой Найта. — Я говорю об этом, потому что карточка, похоже, поцарапана, — продолжал он, делая вид, будто впервые обратил внимание на повреждение. — Вот видите? Здесь внизу вмятина, словно кто-то нажимал ею…
— Да я воспользовался этой кредитной карточкой, — признался Найт.
Ходжес задумчиво откинулся назад, какое-то время молчал, потом сказал:
— В вашем паспорте написано, что вы школьный учитель. Это так?
— Да.
— Извините, но вы не могли бы говорить громче?
— Я сказал, что это действительно так, — заявил Томас, поднимая голову.
— Детективная история, которой вы занимаетесь, это что-то вроде летних каникул? Небольшой отдых перед тем началом первого полугодия, прошу прощения, осеннего семестра. — Он использовал это выражение как какой-то блестящий предмет, который только что подобрал с земли.