— Со следующим, кто сделает хоть малейшее движение к пьесе, произойдет то же самое, что и с Дагенхартом, — сказал мужчина с пистолетом в руке. — Мисс Черч, пожалуйста, положите заступ.
Томас услышал, как та повиновалась.
Голос убийцы прозвучал ровно, выдержанно, незнакомо. У Найта мелькнула мысль об ошибке, но он тотчас же понял, что подумал так только потому, что не хотел верить правде.
— Брось пистолет, Тейлор, — сказал Найт.
Последовало мгновение тишины.
— Ты меня ждал? — спросил Тейлор Брэдли.
— Да.
— Это еще почему?
— Из-за Дэвида Эсколма, — ответил Томас, пытаясь выиграть время. — Он сказал, что назвал Даниэлле Блэкстоун несколько фамилий. Тех людей, которые могли бы помочь без шума подтвердить подлинность пьесы. Я оказался одним из них, потому что Эсколм учился у меня в школе. Другим был Дагенхарт, но Даниэлле меньше всего на свете хотелось посвящать его в свои планы относительно пьесы. Я не мог придумать, кого еще знал Дэвид, но затем вдруг вспомнил, что тот учился у Дагенхарта и на занятиях в качестве ассистентов всегда присутствовали аспиранты…
— Хорошо, — сказал Тейлор. — Да, очень умно. Я был ассистентом у Дагенхарта, Эсколм меня знал и обратился ко мне, когда Даниэлла попросила его ничего не говорить профессору.
— Тейлор, брось пистолет. Смертей и так уже достаточно. Дальше будет только еще хуже.
— Вот как? — хмыкнул Брэдли. — Как там сказал поэтому поводу Макбет? «Я так глубоко погрузился в кровь, что все равно, не стоит ворочаться, — плыву вперед».[65] У меня уже большой личный счет, и я до сих пор на свободе. В Ивенстоуне я тебя пощадил в память о былой дружбе. С тех пор ты причинил мне много неприятностей. Сейчас я ничего не выиграю, сохранив тебе жизнь, но могу многое потерять.
— Знаешь, как еще я догадался, что это ты? — спросил Томас. — Ты ни разу не интересовался, почему я здесь. Я рассказал тебе про Куми, помнишь? Мы сидели в «Грязной утке», и я говорил… обо всем. Ты ведь знал ее и то, что мы женаты, но не спросил: «Эй, Том, почему ты не спешишь к ней?» Мне это еще тогда показалось странным. Я подумал: «Может быть, он просто не хочет лезть в чужие дела? Все же… почему не предлагает мне лететь к Куми в Японию или забрать ее к себе в Штаты?» Но я был нужен тебе здесь. Тогда, в Чикаго, ты приготовился меня убить, так как полагал, что я уже нашел пьесу, но когда понял, что она по-прежнему где-то спрятана, решил позволить мне заняться поисками и посмотреть на результаты. Ты прикончил бы меня только тогда, но никак не раньше. Поэтому у тебя даже в мыслях не было предложить мне быть рядом со своей женой, когда ее оперировали, удаляя опухоль.