— Уж ты-то должен понимать, почему эту пьесу нужно показать всему миру. Ты не можешь допустить, чтобы такие персоны, как Дагенхарт, определяли природу искусства. Присоединяйся ко мне, и мы откроем «Плодотворные усилия любви» человечеству. Вместе. Это будет торжество жизни. Дань всему тому, что ты ценишь, Томас. Рассматривай это как памятник Куми.
Последние слова пригвоздили Найта к камню, приклеили его ноги к земле. Зажмурившись, он раскрыл рот в беззвучном крике. Но так продолжалось всего одно мгновение. Затем в нем вскипела страшная ярость.
Не раздумывая, Томас выскочил из укрытия и бросился в каменный круг.
Молниеносно развернувшись, Брэдли выстрелил, но Найт неудержимо бежал вперед. Он не знал, задела ли его пуля. Ему было все равно. Еще четыре ярда, и он замахнулся мотыгой по широкой смертельной дуге. Острый конец поймал полоску лунного света, блеснул искрой и ударил Брэдли по вытянутой руке.
Тот вскрикнул от боли и бешенства. Пистолет вывалился из его руки и отлетел в темноту.
Противники упали и стали кататься по земле, вцепившись в рукоятку лежащей между ними мотыги, стараясь придавить ею друг другу горло. На стороне Томаса были более широкие плечи, однако правая рука у него все еще оставалась слабой, и ему не удалось вырвать деревянную рукоятку. Глаза Тейлора Брэдли сверкнули торжеством всего в каких-то дюймах от лица Найта. Злорадно усмехнувшись, он надавил на палку, выкручивая ее. Томас вынужден был перекатиться на спину и оказался под противником. Его правое плечо обожгла боль.
Он резко выбросил вверх колено, и Брэдли ослабил хватку. Отпустив рукоятку, Найт нанес удар левой, затем еще один. Противники поднялись с земли, отбросил и мотыгу, отчаянно вцепились друг в друга, словно обессиленные боксеры.
Внезапно Брэдли провел аккуратную подножку, и они снова повалились на землю. Томас понял, что проиграл. Он получил удар в левый глаз, и на мгновение небо озарилось ослепительно-белым цветом. Затем последовало еще несколько, и Найт почувствовал, как начинает проваливаться в небытие.
Он тщетно искал хоть какое-нибудь оружие, но не мог ничего найти. Силы, уже напряженные до предела, покидали его. Удары сыпались непрерывным градом, и лицо Брэдли, теперь безжалостное, расплывалось перед глазами Томаса.
Но тут появилось что-то еще. Внезапная холодная влага и резкий запах подействовали на Томаса, как нашатырный спирт. Отпрянув назад, он увидел, что Брэдли застыл в нерешительности. Недоумение на лице убийцы мгновенно сменилось ужасом.
Бензин!
Тут над ними мелькнула мотыга. Удар получился слабый, обусловленный больше весом самого оружия, чем силой того, кто его нанес, но он пришелся Брэдли по левому уху, и тот откатился в сторону, оглушенный и объятый яростью.